От автора: Приведенный далее текст является обещанной предысторией к «Приключению в Алавире». Здесь совсем нет секса, как процесса, зато есть секс, как состояние души и образ мыслей. Со временем будет опубликовано продолжение, где самого процесса будет намного больше.
С уважением, Не-комментатор)
— Фарит! Здорово! Как жизнь? — круглолицый плечистый учитель физкультуры в младших классах Виталий Анатольевич Васин по прозвищу Васек с широкой улыбкой и огромной силой тряс мою правую руку.
Он был на голову выше меня, раза в два шире в плечах, белокурый, курносый с почти лишенными щетины румяными щеками, покрытыми многочисленными красноватыми оспинами.
— Привет, Васек. Все в норме. Ты как? — улыбался я ему в ответ, не решаясь отнять уже начавшую побаливать руку.
— Отлично! — он, наконец, отпустил мою ладонь и позволил мне пройти к моему столу. — Ты сегодня допоздна, как всегда? — спросил он, плюхнувшись на жалобно скрипнувший под ним стул, когда я поставил на стол свой портфель и начал выгружать из него тетради с контрольными одиннадцатого класса, учебники, справочники, ручки и измерительные приборы.
Я молча кивнул.
— Жаль, — он вздохнул, — было бы неплохо встретиться как-нибудь в неформальной обстановке, посидеть, поболтать за жизнь за кружечкой пивка...
— Я ж не пью, — снисходительно улыбнулся я, усаживаясь на свой стул и быстрыми движениями перебирая четки.
Привычку четыре раза в день брать эти деревянные бусы и с важным видом перебирать их, бормоча что-то себе под нос, я выработал всего месяц назад, но уже не мог без этого обходиться. Дома меня не оставляло чувство, будто я забыл сделать что-то очень важное, если не брал в руки четки. Братья в открытую посмеивались надо мной поначалу, но потом аналогичную привычку пришлось выработать и близнецам. С тех пор им больше не до шуток.
Васек в уважительном молчании дождался окончания моей молитвы, не сводя широко раскрытых глаз с моих рук, затем поднял взгляд на мое лицо:
— Прости, никак не привыкну. Те мусульмане, с которыми я встречался раньше, не были такими щепетильными в вопросах выпивки.
— Скажи спасибо моему отцу, — кивнул я. — Он воспитывал меня в строгости и всегда требовал неукоснительно следовать законам нашей веры.
— Забавно, — прищурился Васек, — многие из ваших говорят, что здесь ваши законы можно не соблюдать, мол, Аллах сюда не смотрит.
— Как и ваш бог, Аллах вездесущ и всеведущ, — сказал я, надевая очки. — А те, кто утверждает, будто из-за того, что они переехали жить в другое место, законы ислама на них более не распространяются, просто лукавят, и в час, когда они предстанут перед Аллахом, их грехи не позволят им попасть в райские сады.
— А ты, значит, мечтаешь о вечной жизни в раю, — улыбнулся Васек
— Если есть возможность вечно нежиться в объятиях прекрасных гурий, прожив в смирении всего каких-то восемьдесят лет, почему бы не потерпеть?— А тебе не кажется, что это психология раба? — задумчиво проговорил он.
Я снова передернул плечами. А мне не все равно? Я говорю то, что вычитал в книжках об исламе. И вообще, какое ему дело, во что я верю и какой психологии придерживаюсь?
— Мне кажется, — проговорил я с улыбкой человека, который не желает затевать бессмысленный спор, — что скоро прозвенит звонок, а кому-то еще надо переодеться к уроку.
Васек вздохнул и кивнул:
— Конечно, ты прав...
Он хотел сказать еще что-то — я видел это по его глазам — но в этот момент дверь учительской распахнулась и на пороге возникла Альбина Петровна, высокая стройная блондинка, учитель русского языка и литературы в старших классах. Она обворожительно улыбнулась, подмигнула не то мне, не то Ваську и, тряхнув длинными густыми волосами в крупных кудряшках, уселась на край своего стола, вытянув идеальные ножки.
— Доброе утро, коллеги, — произнесла она, доставая из сумочки пудреницу.
Васек молча кивнул и сглотнул комок, а я прыснул про себя.
Это жестоко с его стороны. Даже я, зная правду, временами начинал пускать слюнки, глядя на эту его форму. Что уж говорить о посторонних, таких как Васек.
Тем временем Альбина закончила поправлять макияж и изящным жестом взяла со стола маленькую черную папочку с методичками и учебник.
— Фарит Тимурович, — проворковала она уже от двери, — не убегайте сегодня после уроков. У Сары Игнатьевны день рождения, она хотела устроить небольшой сабантуйчик. Скорее всего, она еще зайдет и пригласит вас лично.
— Благодарю, Альбина Петровна, — улыбнулся я ей в ответ. — Я обязательно буду.
Дверь за Альбиной закрылась, и Васек перевел ошалелый взгляд на меня:
— Вот это женщина, — выдохнул он через пару секунд. — Я бы не отказался с такой провести вечерок.
Я ухмыльнулся:
— Боюсь эта конфетка тебе не по зубам.
— Ты хочешь сказать, что у меня нет ни малейшего шанса? Что она никогда не заинтересуется таким, как я?
Я медленно покачал головой. Пусть думает, что хочет. Не объяснять же ему, в самом деле, что это соблазнительное тело, эти стройные ножки, эти игривые глазки и все остальное принадлежит трехметровому монстру с торчащими в разные стороны клыками, с когтями, способными разрезать стальные латы и вырывать сердца, и характером средневекового инквизитора, для которого жизнь человека и выеденного яйца не стоит. И этот монстр, ко всему прочему, мужского пола.
Васек обреченно вздохнул и поднялся со стула, направляясь к двери, когда в кабинет со смехом ввалились Ирина Федоровна и Светлана Павловна. Они умолкли, заметив Васька и меня, заговорщицки переглянулись, при этом Светлана Павловна густо покраснела и, опустив голову, прошла на свое место. А Ирина Федоровна смерила презрительным взглядом Васька, который тут же отвел глаза, и стремительно вышел в коридор.
Стол Ирины Федоровны, учительницы химии и биологии, находится рядом с моим, но ближе к окну. Это роскошная женщина. Разумеется, она ни в какое сравнение не идет с Альбиной с ее утонченными манерами и изощренными методами обольщения, но ее женское естество так и прет наружу. У нее почти идеальное тело, темно-русые шелковистые волосы до плеч, которые она всегда укладывает на пробор и подкалывает невидимками непослушную челку, приятные черты лица, сдержанная улыбка, похожая на улыбку Моны Лизы, маленькие ладошки с цепкими пальчиками, тонкие запястья и лодыжки, небольшая упругая грудь и гибкая талия, плавно переходящая в узкие бедра. Она всегда носит платья с глубокими декольте и юбки с умопомрачительными разрезами, туфли на высоченном каблуке и украшения, которые подчеркивают идеальный изгиб ее шейки и приятную округлость плеч.
Светлана Павловна почти полная противоположность Ирины. Невысокая фигуристая брюнетка, с выразительными зеленоватыми глазами, длинными волнистыми волосами, маленьким курносым носиком и шелковистыми пухлыми губками. Она всегда смешно краснеет в моем присутствии, носит мягкие бесформенные свитера под горло, которые, однако, ничуть не скрывают соблазнительные округлости ее еще совсем юного тела. Она читает французский язык, поэтому ее всегда сопровождает ореол французского шарма и аромат «Шанель № 5». Она носит юбки чуть ниже колена и высокие сапожки на небольшой танкетке или каблучке.
Честно говоря, из моих коллег она нравится мне больше всех, возможно, из-за того, что она моложе других, возможно, все дело в моей тяге к естественности, а, может быть, меня просто забавляет то, как она смущается в моем присутствии. Досадно, что с тех пор, как я устроился сюда, мне ни разу не удалось остаться с ней наедине — рядом все время крутится то Ирина Федоровна, то англичанка Людмила Эрастовна.
Я взял из стопки на краю стола верхнюю тетрадь и раскрыл ее, бросив быстрый взгляд на Светлану. Она сидела ко мне боком и поправляла волосы, глядя в большое зеркало, висевшее напротив ее стола у двери. Заметив мой взгляд, ...