Не вставая с кресла, Капитан осмотрел меня придирчивым взглядом, буркнул что-то вроде «сопляков одних посылают». Но не выразил эту мысль громогласно, как он сделал пару минут назад, ругая «трюмных» за какую-то провинность. Мне же надо было промолчать. Просто стоять и ждать своей участи.
После торжественного выпуска, на который она всё-таки не пришла, мне сунули в руки конверт, на котором стояло название корабля. Согласно выписке из приказа, специально красным цветом нанесённой на конверт, выпускнику следовало на него прибыть в течение 24 часов. Опоздание считалось попыткой ускользнуть от назначения, что наказывалось «ссылкой в разряд ниже». Чего мне крайне не хотелось. Как не хотелось потерять её. Но все мои старания по её поиску были тщетными. Она растворилась в этом муравейнике мегаполиса, оставив после себя только одно — воспоминания. Нежные, волнующие воспоминания, которыми мне жить на этом корабле какое-то время. «С него либо списывают, либо люди идут наверх. Третьего не дано. Тебе, счастливчик, повезло. Капитан Жаре умеет дубить кожу!» — С такими ободряющими словами напутствия дежурный офицер каботажного челнока стукнул по красной кнопке открытия переходного шлюза между челноком и «Лупином», который в справочнике значился как «Торговый транспорт тяжёлого типа, проект КД — 4355».
Капитан покрутил пальцами в воздухе, снова принялся рассматривать меня. Привыкший стоять часами перед нашими кураторами, старшими преподавателями, офицерами, мне было наплевать на то, как он смотрит и сколько он смотрит. Я стоял, как положено выпускнику школы пилотов — прямо, с достоинством, молча изучая какую-то высушенную гадость на стенке каюты. Что же это было до того как попало на стенку?
— Значит, так. — Капитан откинулся, почесал себе бок. — Ты молодой, наглый, хочешь всего и сразу. Но ты начнёшь с трюма. Через полгода посмотрим что ты и на что годен. — Он крутанулся на кресле, застопорив своё вращение толком ноги в стенку каюты. — Вот такая хрень чуть не сожрала меня. Когда я такой же наглый как ты попробовал её поймать. Теперь она украшает мою каюту, а не я удобрил почву на Кселосе. Капитаном хочешь стать?
— Хочу. Для этого поступал в школу... , — моя позиция была проста, чётка и имела заранее подготовленные аргументы.
— К чёрту твои аргументы с сантиментами! — Прервал меня Капитан, словно знал, что я хочу сказать. — Достаточно твоего «да». А для этого «да», для того чтобы стать капитаном, нужно всё знать. От последнего болта в трюме, до дырочки от микрометеорита на антенне и как это починить. Понял? А, если понял, пошёл в трюм. — Он стукнул по столу, громко крикнул в пустоту. — Павел! Принимай новенького. И смотри, чтобы как следует его учил. Сам проверю! — И повернувшись ко мне, неожиданно с теплотой сказал. — А ты иди, иди
Так началась моя служба на корабле не то чтобы моей мечты, но уже ближе к звёздам, и не в каботажном флоте, и не на планете.
«Трюмные» на кораблях самые буйные, сильные люди. Работа в условиях невесомости, неисправности револьверного механизма подачи контейнеров к разгрузочному люку, да и просто само название «трюмные» сформировало определённое отношение к ним на кораблях. Их побаивались, но, не считая важными людьми, просто относились индифферентно. Ну, есть такие люди на корабле, да и ладно. Главное, не иметь с ними конфликтов. В барах на площадках, планетах на них также косились, стараясь не задевать. В противном случае, за одного вставали все. И неважно с какого ты корабля. «Трюмные» это клан. Такие побоища могли остановить либо капитан, либо уже полиция. Если она была в досягаемости. В такую вот кампанию я попал, начиная дорогу к капитанскому креслу, золотым шевронам, привилегии подписываться своим собственным именем примерно таким образом « Николас Хромов, капитан корабль «Яркая звезда» или что-то вроде того.
Капитан знал своё дело хорошо. На корабле была дисциплина, порядок, действовали все технические регламенты, да и не только они. Вопрос вневахтового времени был решён также.
Дело в том, что на кораблях, особенно таких как тяжёлые транспортные корабли, приветствовалась работа семейных пар. Но были и так называемые «свободные» обоих полов. Нанимаясь на корабль, они должны были пройти особый медицинский осмотр, подтвердить, что у них нет заболеваний типа «красного песка» или «трясучки», а также они свободны от всякого рода паразитов. И только после такого обследования бригадой корабельных медиков они получали штамп, позволяющий вступать на борт.
С женщинами было проще. Они, как правило, следили за здоровьем, были более стрессоустойчивыми, старались держать всё в чистоте. Поэтому, их охотней брали в экипажи. С мужчинами были проблемы. Квалифицированных специалистов отслеживали, сманивали, охраняли от «перекупщиков». Остальные пробивались сами. А самых отчаянных пьяниц, драчунов, разгильдяев отправляли куда-нибудь на новые планеты, где им предоставлялась возможность «реализовать» себя на благо общества на поверхности этих планет.
У капитана на корабле был бар, прекрасная зона отдыха с бассейном, небольшая спортивная площадка, отдельные каюты для отдыхающих, на случай если у них появилось желание уединиться. Что было очень важным фактором, ведь на борту было равное количество мужчин и женщин, а капитан сквозь пальцы смотрел на отношения во вневахтовое время. Единственное чего он не одобрял так это склоки, драки. С виновными разбирались просто. В ближайшем порту виновника, по чьей вине произошла, и участников списывали с корабля, без выходного пособия. На попытки выбить эту сумму списанным совались в нос уведомления, что сумма пошла на погашение задолжности, образовавшейся в результате — а дальше шёл длинный перечень разбитых чашек, сломанного инструмента, приборов. И возразить было невозможно. Капитан имел право наложить штраф на члена команды, если тот, по своей неосторожности, привёл в негодность прибор или инструмент. Хотя всё везде списывалось, обменивалось, дополнялось, это был железный аргумент для расчёта виновников «в ноль».
Всё это выложил сопровождающий меня «трюмовой» по имени Люк. Нажав на нужный себе и мне этаж, он вывалил на меня столько информации и задал такую кучу вопросов, что когда дверь лифта за мной закрылась, я выдохнул с облегчением. Мда, как же с таким живут?
И тут произошла встреча от которой моя жизнь на корабле, имевшая довольно сумрачные перспективы как в плане карьеры, так и в плане обыденной жизни, стала немного светлее. В тот момент, когда я вступил на палубу, где размещались «трюмные», навстречу попалась пара женщин, нёсших на плечах что-то нетяжёлое, но гибкое и оттого крайне неудобное. Увидев меня, они, остановившись, сбросили на пол это что-то гибкое.
— Смотри, новенький! — Они вытерли руки о комбинезоны, подали их мне. — Меня зовут Ольга, а меня Эльза.
— Здравствуйте, меня зовут Николас. — Я пожал обеим руки. — А кто из вас кто?
Они захихикали. Действительно, обе были так похожи! Одинаково рыжие, одинакового ростика, фигурки были одинаковыми — с первого взгляда не увидишь разницу. Близнецы.
— Выбирай! — Они кокетливо состроили мне глазки, подхватили что-то гибкое и пошли, посмеиваясь надо мной.
Симпатичные чертовки! Фигурки, что надо. Общительные. Кокетничают. Но кто из них Эльза, кто Ольга? И какая между ними разница?
Павел не стал меня грузить информацией. Только ткнул в руки Положение о службе, ещё какую-то брошюрку. А потом повёл к моей каюте. На моё удивление она оказалась на одного человека и достаточно просторной. Поймав мой удивлённый взгляд, Павел усмехнулся, кивнул на правую стенку.
— Там, капитан. А там, — кивок в другую сторону, — спасательные капсулы. И весь этот этаж заселён. Весь экипаж, скажем так, тут. А такая каюта тебе полагается по твоему статусу. Хотя не очень понимаю почему. Осваивайся.
— Понятно. — Что ж, забота Капитана о людях на лицо. — А когда на вахту?
— Не терпится? — Павел усмехнулся снисходительно-презрительно....