ЮРИЙ
Шёл ласковый июльский дождь. Я прогуливался по пустынному «Бродвею». Моя дорога вела меня домой... В одинокой, холостяцкой квартире меня никто не ждал. Недавно я разругался со своей прежней пассией. Оказалось, ей нужны были исключительно мои деньги, а не я сам. А я, болван, это сразу не заметил! Как? Разве это имеет значение.
Редкие одинокие прохожие попадались на моём пути. Все они были с зонтами. А мой лежал в сухости и в тепле в заплечной сумке. Нет, это не оттого, что я не хотел его намочить. Это оттого, что мне хотелось промокнуть. Промокнуть насквозь. Я упивался жалостью к себе. В этом было какой-то мазохизм...
Внезапно я увидел девушку на остановке. Она тоже была без зонта и, вероятно, сильно промокла. Она плакала. Даже дождь не мог скрыть её слёз на миловидном лице, которое я сразу узнал, силясь вспомнить где и когда я его видел. Быстро достав зонт и раскрыв его, подошёл к незнакомке и закрыл её от непогоды матерчатым куполом.
— Что вы делаете? — мельком взглянув на меня, удивилась она, — Зачем вы это...
— Меня зовут, Юрий, — сказал я, — Вижу у вас что-то случилось. Я боюсь, что Вы простынете и заболеете.
— Анна, — незнакомка протянула свою руку, — Ах, теперь уже всё равно... Он меня бросил...
Внезапно она умолкла, устыдившись своей откровенности перед незнакомцем... Будто вспышка озарила мой мозг. Я вспомнил, где её видел...
АННА
Когда он вырос передо мной со своим зонтом, это было так неожиданно. Я промокла, но сейчас мне было всё равно. Просто хотелось плакать, я чувствовала, что всё рушится. И вдруг его зонт и взгляд... Карие глаза смотрели так участливо, словно он чувствовал мою боль. Неужели я действительно так жалко выгляжу? Зачем я призналась в этой проблеме? Глупо... Сказать вот так первому встречному! И не просто сказать, а соврать, выдумать то, чего со мной не случалось! Но с другой стороны, это первое, что пришло мне в голову. Ну, в самом деле, не говорить же было ему правду?! Но его лицо показалось мне очень добрым. И потом, никогда незнакомец не раскрывал надо мной зонт. Я вообще привыкла заботиться о себе сама. И сейчас стояла, шмыгала носом и... не знала, что мне следует сделать.
А он вдруг достал бумажный платок и протянул мне:
— Вот, возьмите, — улыбнулся так, словно мы сто лет были знакомы.
И я неожиданно почувствовала, что уже не хочу плакать. Взяв платок, я улыбнулась, вытерла слёзы, и сказала, глядя в его притягивающие глаза:
— Спасибо...
ЮРИЙ
В моей сумке чего только нет. Даже пачка китайских, носовых платков. Достав один из них, протянул Анне. Мне захотелось помочь ей хоть этим. Я понимал — или мне казалось, что я понимаю — то, что она чувствует. Нас, вероятно, роднило одинаковое несчастье. Её бросили, а я тоже был одинок. Впрочем, я понимал, что причина её слез, скорее, иная
Девушка перестала плакать. Мягкая улыбка преобразила её лицо. Уже не заплаканная мордашка показалась мне даже красивой. Однако её бледность меня беспокоила.
— Спасибо, Юрий, — сказала она, заглянув мне прямо в глаза.
Уверенный в отказе, я всё же предложил:
— Знаете, что, Анечка, я живу вон в том доме. Пойдёмте ко мне, я напою вас горячим чаем с лимоном. Вашу одежду нужно просушить. А потом мы вызовем вам такси. Нет, пожалуйста, не подумайте ничего такого. Просто я беспокоюсь, что вы простудитесь.
АННА
Он сказал это так смущённо и в то же время настойчиво. Мне не хотелось возражать. Признаться, я вообще не думала тогда, что мне не следует принимать его предложение. Я промокла, замёрзла, у меня болела и кружилась голова, и мне действительно хотелось чаю. Вообще, в тот день я не отличалась здравомыслием. И незнакомец странно действовал на меня. Глуховатый низкий голос успокаивал. Я совсем не боялась его. Вновь улыбнувшись, я ответила:
— Хорошо...
Он взял меня за руку и, продолжая держать надо мной зонт, повёл в сторону многоэтажки. Я не помню, как оказалась в его квартире. Тёмный узкий коридор подействовал на меня отрезвляюще, я бросилась к двери, но споткнулась и упала бы, если бы он не поймал меня. И тогда я разревелась, уткнувшись ему в плечо.
— Я... пожалуйста, мне нужно уйти... — бормотала я.
Да, мой разум приказывал бежать. Но мои чувства... Моё тело решило за меня. Руки, лежащие на моих плечах, согревали. А тогда мне именно и не хватало тепла. И ещё мне важно было остаться здесь. Это был мой единственный шанс. Осознавала ли я в то мгновение, что просто откровенно прижимаюсь к этому незнакомцу по имени Юрий? Наверное, нет, я не понимала, что делает моё тело.
— Что мне сделать, чтобы вы перестали плакать? — хриплым шёпотом спросил он.
И я, не раздумывая, выпалила:
— Поцелуйте меня...
Он сжал ладонями моё лицо и внимательно посмотрел в мои глаза. Наверное, решал, не шучу ли я. Сердце упало, на ресницах замерли слезинки, мне казалось, что даже моё дыхание остановилось.
И вдруг он поцеловал меня. Вернее, сначала он просто коснулся моих губ, будто боялся спугнуть бабочку, сидящую на цветке. Кажется, у меня вырвался вздох. Я приоткрыла сомкнутые губы, разрешая ему действовать смелее.
И едва у меня во рту оказался его язык, я окончательно пошла на поводу у своих ощущений. Он нежно, мягкими движениями исследовал мой рот, словно знакомился со мной. Это вызывало странные чувства. Мой первый поцелуй с незнакомым человеком оказался прекрасным, он заводил меня, вызвав тянущие ощущения внизу живота, заставлял забыть о моих слезах. Я вдруг почувствовала, что лифчик стал тесным. А ещё мне захотелось дотронуться до кожи этого мужчины. Мои пальцы сами собой проникли между пуговицами его рубашки и скользнули по его груди.
ЮРИЙ
Она согласилась! Взяв Анну под руку, подвёл её к своему подъезду. Ключ долго не вынимался из кармана. Наконец, открыв дверь, сделал приглашающий жест: «Прошу». Женщина находилась в какой-то прострации. Казалось, она не видит и не слышит ничего. Мягкими касаниями направлял её. Вот и мой этаж. Ничего не сказав, она послушно прошла в коридор. Мне пришлось чуть ли не вести её, как малое дитя. Внезапно будто пелена спала с её лица. Взгляд стал более осмысленным, чего-то испугавшись, она кинулась к двери. Тут же споткнулась. Весь фарс происходящего состоял в том, что я помог ей снять одну босоножку, а на второй успел только расстегнуть ремешок.
Признаться, я испугался, что она упадёт и ударится. Я спас её от падения, буквально поймав. Повернув к себе лицом, удерживал её за плечи нежно и осторожно, всё же немного боялся, что она вновь попытается сбежать. Ласково погладив плечо Анны, попытался её успокоить. А она внезапно расплакалась:
— Юрий, извините, но, пожалуйста... Я лучше пойду...
— Анечка, что мне сделать, чтобы вы перестали плакать? — тихо прошептал я.
— Поцелуйте меня, — внезапно сказала девушка, и посмотрела прямо мне в глаза.
Признаться, я был немного шокирован её словами, но сделал то, что она просила. Правда, едва касаясь губ, будто спрашивая разрешения. Получив безмолвное согласие, взял в свои ладони лицо Анны и поцеловал уже со всей страстью. У неё оказались вкусные губы. Тёплые и мягкие. Мне было очень важно почувствовать вкус её языка, высунув свой, нежно провёл по её губкам и как бы постучался в двери. Крепость по имени Анна, открылась. Мой язык тут же принялся исследовать малиновый вкус. Возбуждение накатило сразу, а когда её пальчики коснулись моей груди, я едва сдержался, чтобы не подхватить свою гостью на руки и не отнести на диван.
Мне показалась, что она дрожит. Поначалу решил, что тоже от возбуждения, но другие мысли охладили мою возникшую страсть. Она ведь вся промокла, продрогла, и вообще было не по-джентльменски воспользоваться её теперешним положением. Поэтому я с сожалением оторвался от сладких губ, и предложил ей принять горячую ванну, а мокрую одежду забросить в стиральную машину.
— А я, пока вы будете греться,...
