Много странного, поверьте,
Есть на этом белом свете,
Что ни нам не по зубам,
Ни учёным мудрецам…
Происшедшее доныне
Держат в тайне. С середины
Века прошлого клубка
Не распутал Ватикан…
С той поры об инциденте
Все исчезли документы,
Ну понятно, делу ход
Церковь просто не даёт!
Было это всё за гранью
Знаний, смысла, пониманья,
До сих пор Святой Престол
Объясненья не нашёл…
Всё случилось близ Лиона,
Где вдали от посторонних,
На вершине старых скал,
Женский монастырь стоял.
Скромный и не знаменитый.
Два десятка марониток –
Католических сестёр
Жили там до этих пор.
Позабыв мирские битвы,
Средь аскета и молитвы,
Не творя ни зла, ни бед,
Исполняли свой обет.
Заправляла всею мессой
Там монахиня Инесса –
Настоятельница-мать,
Баба-бой, ни дать, ни взять!
Средних лет бабёнка, в теле,
Окажись с такой в постели,
Не пришлось бы, так сказать,
Ночью под псалмы скучать!
С детства у неё, похоже,
Темперамент был – дай Боже!
Для такой мадмуазель
Путь был лишь один – в бордель!
Но свезло ей, и на деле
Не пришлось бывать в борделе,
Хоть мужчин полсотни три
Побывали в ней внутри!
Но спала не с кем попало,
А для связей выбирала
Адвокатов, докторов,
Бизнесменов и воров.
Всем искусно отдавалась,
И, конечно, не гнушалась,
Женщин поласкать меж ног
Если видела в том прок.
Поразив всех в «высшем свете»
Сексом, куни и миньетом,
Исхитрилась, так сказать,
Должность эту «насосать»!
И уж тут не заскучала!
Умудрилась для начала
Без проблем, легко почти,
Экономку совратить.
Заползла змеёй ей в душу,
Ну и та, развесив уши,
Не заметила и как
Ей раздвинули просак!
А потом все сёстры, строем
Сквозь её прошли покои,
Где познали, как им плоть
Без мужчин перебороть!
А чего? Давно известно,
Монастырь – такое место,
Где желание впасть в грех
Сходу посещает всех.
Пусть монашкам о мужчинах
Думать вроде не по чину,
То не факт, что все они
Быть фригидными должны
Так и те от ласк в постели,
Отказаться не сумели,
Осознав, зачем им Бог
Сделал «дырки» между ног!
Под Инессыным началом,
Враз монахини «догнали»,
Как с вопросом половым
Разбираться надо им…
Днём их жизнь текла обычно:
Все вели себя прилично,
Как в обители любой,
Яростно борясь с собой.
А как ночь – с цепи срывались!
Так уж «Богу отдавались» –
Издали, со всех сторон
Слышен был и визг и стон!
Местные, из посторонних,
Удивлялись: что за стоны?
Что за испытанья там
Происходят по ночам?
Но хоть интересовались,
Расспросить о том стеснялись,
Да и спрашивать о чем,
Коли всё как надо днём?
Ну и сёстры ночи кряду
В одиночку, или «стадом»,
Услаждали, кто как мог,
Свои «дырочки» меж ног.
Не сказать, чтоб было нечем
Заменить им член. А свечи?
Их в любом монастыре
Как песчинок во дворе.
А на кухне, для примера,
Овощей любых размеров
Разве мало для утех?
И не перечислишь всех!
Так что каждой для услады
Находилось всё что надо,
Чтоб у скромниц между ног
Не залипло, не дай Бог!
Были бы прикола ради,
Лечь и под скотину бляди,
Только взять где – вот вопрос!
Всё хозяйство – десять коз!
Правда, с козочками в куче
Жил ещё козёл бодучий,
Худо-бедно, а раз в год
Обеспечивал приплод.
Раз был вызван на подмогу
Этот экспонат двурогий,
Но ввиду преклонных лет
Оказался импотент!
Как уж только не играли
С его членом старым, вялым,
Чтоб заправить хоть куда –
Не стоит, ну прям беда!
В результате «старикашка»
Только вылизал монашкам,
Да и то, когда меж ног
Всунут был травы пучок!
Да ещё однажды летом
Ослика поймали где-то,
Мысль давно была о том,
Чтоб попробовать с ослом
И намучились бедняжки
Со строптивою коняшкой,
Пока этот обалдуй
Понял как долбить пизду!
А как приловчились – дали!
Даже в очередь вставали
По три раза как итог,
Пока ослик не издох!
И, конечно, друг у дружки
Ковырялись всяк подружки
В мокрых «щёлках»: язычком,
Пальцами да кулачком!
И настолько в этом деле
Маронитки преуспели,
Наловчились так ласкать –
Мёртвую могли поднять!
А ещё, на этот случай
Было много разных «штучек»,
Для того, чтобы в пизду
Вместо члена себе вдуть!
Маленькие и большие,
С наворотами, витые,
И в наростах, и в шипах,
И такие – просто страх!
Их, покрыв обильно смазкой,
Сёстры смело, без опаски,
Загоняли глубоко
Хоть в пизду, а хоть в «очко»!
И конечно, пусть не сразу,
Постепенно, раз за разом,
Чтобы оргазм «накрыл» сильней,
Брали толще и длинней!
«Дырки» трескались с натуги,
Но безумные подруги
В диких оргиях своих
Шире раздирали их!
Болью заполняясь, выли,
Но старательно дрочили,
Пока из их пёзд вразлёт
Жаркий «сок» не потечёт!
Каждому известно, бабы
Все мечтают раз хотя бы,
Ощутить в своём паху
Здоровенный, крепкий хуй!
Хоть молчат об этом скромно,
Так манит размер огромный,
Что, коль нету мужика,
Рады палку затолкать!
Им по нраву почему то,
Когда всё внутри раздуто,
Когда развалив «просвет»,
Лезет внутрь большой предмет.
Извращённо, но занятно,
И хоть больно, но приятно,
А от этого как раз
Охуительный оргазм!
«Отрывались» кто моложе,
Но и кто постарше, тоже
Не стояли в стороне –
Даже шоркали сильней!
Архивариус-старушка,
Раздобыв себе «игрушку»,
Дюймов пять по толщине,
Так уж прыгала на ней!
В келье спрятавшись, втихую
Помолясь, на этом «хуе»,
Развалив седой просак,
Исполняла чудеса!
Встанет сверху на колени,
И садится постепенно,
Пока полметровый кол
Не зайдёт весь целиком!
А потом от страсти воя,
Вытворяет с ним такое,
Что словами, вашу мать,
Просто и не описать!
Как в пизде балда такая
Помещалась? Дьявол знает…
Но что влазил артефакт
До упора – это факт!
В общем, что о том судачить –
Извращались все, тем паче
И другим монастырям
Свойственен такой бедлам.
Здесь в обители, хотя бы
Этим баловались бабы,
А в мужских монастырях
Что творилось? Просто – ах!
Как монахи «корки мочат»,
Скажем, созерцать не очень!
А вот бабы дрочат как
Глянуть рад любой дурак!
Все церковные обряды
Извратили эти бляди,
Литургий любых мотив
В оргии тут превратив.
Взять в монашки посвященье!
Это ж светопреставленье!
Тут канонам всем назло
Так уж «братию» «несло»!
Окажись чужой кто рядом,
Да окинь обитель взглядом,
От таких развратных дел,
Точно б сходу охуел!
Так что удивляться нечем…
Так же было и в тот вечер,
Когда всё пошло вкривь-вкось,
Когда всё и началось…
продолжение следует...
