Девушку притащили в церковь прямо в ночной сорочке, покрытой грязью и кровью её матери. Быть может, если бы она была чуть более расторопной и чуть менее испуганной, ей и удалось бы сбежать, а смерть её родительницы от меча не стала бы напрасной.
Всё началось неделю назад, когда глава семейства, заразившись Красной чумой, отправился прямиком домой, к своим родичам, обрекая их на смерть, если не от самой болезни, то от рук инквизиции, которая именовала выживших «проклятыми» и осуждала на костёр.
Они не назвали свои имена, когда пришли в её дом, не представились они и после её неудачного побега, в наказание за который девушке сломали левую руку. Чтобы как-то отличать инквизиторов между собой, Хелена их просто пересчитала. Так и именовала по номерам.
- Судья прибудет примерно через час, - произнёс священник, глядя на маленькую обвиняемую, и, заметив многозначительные взгляды инквизиторов, добавил: - Можете тащить её в подвал. Там есть пара свободных камер.
Хелена думала о матери, которую убили у неё на глазах. О Марке, который умер за пару дней до этого. О сестре, которая написала донос на неё. По сравнению со всем этим сломанная рука казалась такой мелочью. Да, ей было страшно. Наверно, она заплакала бы, если бы смогла. Но после всех тех слёз, что она пролила за последнее время, ей не удавалось выдавить из себя ни слезинки.
Сильные руки разорвали хлопковую сорочку и отбросили лоскуты ткани подальше в угол. Полностью обнажённая девушка попыталась прикрыть небольшие холмики груди здоровой рукой, за что тут же получила удар по лицу.
- Не прячь их, дай нам рассмотреть всё получше, - усмехнулся Первый и легонько ударил латным сапогом по щиколотке девушки, - и ноги раздвинь.
Первый был командиром остальных. По крайней мере, он очень хотел им быть. Он боялся испортить свою репутацию и потерять свою должность, поэтому позволял остальным любые забавы, но сам в них не участвовал.
- Налетайте, - одобрительно кивнул Первый, давая добро на любые развлечения. – Как вы могли убедиться, Дьявол ещё не оставил на её теле никаких отметин. Осталось только выбрать, кто же начнёт. Быть может ты, старик?
- Нет, - угрюмо ответил Второй и отвернулся. Если бы остальные сейчас обратили на него внимание, то заметили бы, как шевелятся губы этого немолодого мужчины, повторяя беззвучные молитвы. Вот только других собравшихся куда больше волновала обнажённая девушка.
Второму на вид было хорошо за сорок. Он искренне верил в Бога, его долг, как и долг всех инквизиторов, заключался в служении ему. Справедливость не была для него пустым звуком, но он воспринимал её по-своему. Последние двадцать лет он соблюдал целибат, но навязывать свои идеи другим братьям он не пытался. Он не мог даже смотреть на эти «игры», но ни разу не сказал ни слова против
– Раз уж нет других желающих, я начну.- Что значит нет? Почему это ты всегда первый? – недовольно пробурчал Четвёртый.
- Потому что я так хочу. И мне не нравится пачкать свой член в чужой сперме. Да и девушкам я нравлюсь куда больше.
Четвёртый с силой сжал подбородок Хелены и с самой сладкой улыбкой на лице спросил:
- Как мы это сделаем? Ты будешь хорошей девочкой и не станешь сопротивляться, или мне вначале нужно будет избить тебя?
- Хорошей.
- Умница, - рассмеялся мужчина. – А теперь становись на четвереньки.
Третьего нельзя было назвать верующим. Он любил развлечения, деньги и вино. Он был силён и изворотлив. И полезен для церкви. Взамен он получал отличное жалование и проценты от имущества осуждённых. А утехи с хорошенькими проклятыми были для него приятным бонусом.
Третий сплюнул себе на руку, а затем смазал своей слюной дырочку девушки, чтобы было легче войти внутрь. Он вводил свой член осторожно, как будто хотел прочувствовать каждый сантиметр. Начал он медленно, но раз за разом увеличивал скорость, заставляя девушку вздрагивать от грубых толчков.
- А крови-то нет. Кто тебя уже успел поиметь, маленькая шлюшка? Может быть, Дьявол? – рассмеялся Третий, с силой ударяя проклятую по ягодице. – Тебе нравилось? Говорят, их члены обжигающе холодные…
Да, она жила в грехе. Но спала она совсем не с Дьяволом. Её возлюбленный был самым обычным человеком. И он никогда не был с ней груб и жесток. Ещё совсем недавно они мечтали сбежать вместе, но теперь он лежал в могиле, а её насиловал инквизитор прямо под церковью, в которую она ходила с самого детства.
Марк умер два дня назад. В сказках пишут, что перед смертью юноша всегда напоминает возлюбленной о своих чувствах и обещает ждать её на небесах. Реальность куда более жестока. Марк бредил всю ночь, Хелену он даже не узнал и умер, не приходя в себя.
- Надоело, - Четвёртый демонстративно сплюнул на пол и приблизился к девушке. Через секунду он уже спустил штаны, выставляя перед проклятой свой член. – Бери его в рот. Живо.
Хелена затравленно мотнула головой. Она никогда не делала ничего подобного, и то, к чему её принуждали, пугало.
- Я выбью тебе все зубы, а потом разрежу ротик от уха до уха. И тогда в тебя, наверно, влезут даже два члена разом. Ты действительно хочешь этого?
Конечно, она этого не хотела.
Четвёртый боялся женщин, хотя и пытался быть грубым и смелым напоказ. В шестнадцать лет он переспал с девушкой, которая не умела держать язык за зубами. На следующий день его недостатки высмеивала вся округа. С тех пор он спал только со шлюхами и обвиняемыми в ереси. И при этом он всегда был жесток.
Он пихал свой член так глубоко, что ей было трудно дышать
Одной рукой Четвёртый крепко держал проклятую за волосы, чтобы она не могла отклонить голову назад, другой зажимал челюсть, чтобы она не закрывала рот.«Боли нет. Боли нет», - раз за разом повторяла про себя Хелена. Как же она хотела поверить в то, что всё это происходит не наяву, а в страшном сне; что не её тело выставили напоказ, и не в её рот засунули член. Она пыталась думать о семье, о Марке… «Хелена, я люблю тебя».
Девушка судорожно кашляла, лёгкие как будто разрывало. Сперма, смешанная со слюной, лилась изо рта на пол. Желудок противно сжимался. Её бы стошнило, если бы живот не был пуст.
- Мерзкая сучка, - брезгливо бросил Четвёртый, отпуская проклятую.
- Я! Я тоже хочу её трахнуть! – наконец подал голос Пятый.
- Ты? – Третий с Четвёртым переглянулись и оглушительно засмеялись.
Пятый был уродлив. Настолько, что сразу после рождения мать подкинула его под двери церкви. Религия даёт утешение, а власть развращает. Он пытался быть таким же, как и остальные, но в их глазах он оставался посмешищем.
- Попка. Её попка как раз подойдёт для твоего стручка, - рассмеялся Третий, раздвигая ягодицы девушки, чтобы выставить её анус напоказ.
- Не говори так, - недовольно насупился Пятый.
- Конечно-конечно, ты ж наш гигант, - усмехнулся Четвёртый. – Я даже помогу тебе. Подготовлю её дырочку, - мужчина достал кинжал и задумчиво повертел его в руках, решая, какой конец вставить в девушку.
Проклятой было так страшно, что она буквально не дышала. Она не хотела умолять этого человека, опасаясь, что это только разозлит его. Тихая как мышка, она боялась, что любой звук может склонить чашу весов не в её пользу.
- Не калечь её. Мы не должны пытать людей, до начала допросов, - неожиданно подал голос Второй, отчего Четвёртый презрительно поморщился.
- Ладно, - пожал плечами мужчина. – Тогда пусть будет рукоятка.
- Не зажимайся, - тихо подсказал Третий. – Будет не так больно.
Она старалась, но боль всё равно была такой сильной, что она впервые закричала…
«Боль - это иллюзия», - прошептала про себя девушка. Она искусала губу до крови, стараясь вынести всё это. Перед глазами всё плыло. Нет, Дьявол не придёт на помощь. У неё начались галлюцинации. Может от боли, может из-за поднявшейся температуры. Она снова видела демоницу с горящими глазами, рвущую врагов на части. «Если бы только…». Если бы только она не поделилась подобными видениями с сестрой. Быть может, тогда она не оказалась бы в таком положении.
- Молодец, - Четвёртый дружески похлопал Пятого по плечу, когда тот наконец закончил пыхтеть над телом проклятой. – Ну что, ещё желающие есть? Быть может ты? – мужчина обратился к Шестому.
- Нет, я не хочу, - испуганно пробормотал юноша.
- Да ладно, - Четвёртый перевернул Хелену на спину и с силой, до синяков, сжал её грудь. – Мы, конечно, немного перепачкали девчонку, но разве из-за этого она стала менее желанной? Давай, иначе так и останешься девственником навсегда.
Шестой был очень юн
Все его мысли были сосредоточены на хорошенькой дочери трактирщика, которая даже не смотрела в его сторону. И сейчас у него была возможность перенести свою страсть на Хелену.Третий держал ноги проклятой поднятыми кверху, чтобы юному «ученику» было лучше видно. Шестой тыкался, как слепой щенок, нервничал, был недостаточно напористым. И кончил, так и не сумев войти, под гогот более опытных мужчин.
- Вы закончили? – в дверях появился священник. – Судья прибыл.
- Наконец-то можно приступить к допросу, - c явным облегчением вздохнул Второй.
«Это происходит не со мной», - в очередной раз пронеслось в голове Хелены. И она уже практически верила в это. Ведь не может же так быть, чтобы за несколько дней вся жизнь полетела к чертям.
«Может».
Судья обмакнул кончик пера в чернила, готовясь записывать показания для будущего суда.
- Ну, так и в чём её обвиняют? – капля сорвалась с пера и обернулась жирной кляксой на бумаге.
- Проклятая, - громко отчеканил Первый. – Соседи докладывали, что в её доме вспышка Красной чумы. А затем сестра написала донос. Дьявольских меток мы не нашли, но подозреваем, что факт соития с нечистой силой имел место быть.
- Приступайте к получению признания, - устало кивнул судья.
Первый навис над столом с пыточными устройствами, не решаясь, что пустить в ход.
- Это, - Четвёртый взял в руки «грушу». – Ведь именно это нам приказано использовать, когда подозревают, что у женщины была интимная связь с дьяволом.
Проклятая испуганно сжалась, предчувствуя предстоящую боль. Четвёртый грубо раздвинул ноги девушки и резко вставил в её влагалище холодный металлический предмет, от чего Хелена тут же вскрикнула.
На плечо обвиняемой опустилась тяжёлая рука Второго. Нет, он не делал ей больно. Наоборот, это действовало успокаивающе, а вот его слова имели противоположный эффект:
- С каждым поворотом винта «груша» внутри тебя будет раскрываться всё сильнее. Острые концы вопьются в твои внутренности и будут разрывать их. Если ты считаешь себя невиновной, борись за своё честное имя, и пусть Господь поможет тебе.
- Итог для тебя всё равно будет один. Быть может лучше будет сразу во всём сознаться? – чуть слышно прошептал Третий.
Хелена думала о Марке. О том, что должна была умереть с ним. Да, за кровосмешение им суждено вечно гореть в аду. Вот только чем ад хуже того, что творится на земле? Всё её преступление состояло в том, что она не умерла от болезни, которая убивает большинство заражённых. Да, после этого она начала видеть что-то недоступное другим людям. Но сделки с дьяволом… нет, она не помнила ничего подобного. «Подожди меня немного, милый. Уже скоро встретимся», - про себя прошептала Хелена, всё так же мучаясь от видений про демоницу с горящими глазами.
Конечно, она не стала упрямиться и сказала всё то, что от неё хотели услышать. Отдавалась ли она Дьяволу? Да, конечно, и не один раз. Заключал ли проклятый любовник с ней сделку? Да, совсем недавно. А благородная сестрица стала случайной свидетельницей, которая и доложила обо всем достопочтенным инквизиторам. Раскаивается ли? Всенепременно. Также молит не придавать её анафеме, и поскорее приступить к аутодафе.
Четвёртый все равно несколько раз повернул винт. Просто потому что мог. Впрочем, Второй быстро его остановил и напомнил, что церковь не терзает раскаявшихся грешников. Да, их просто казнят.
Боли нет. Боль – это иллюзия. Горожане покрывали её грязными ругательствами и проклятиями. Мусор и камни летели в неё со всех сторон. Ей было больно идти. Босые ноги резали камни мостовой, по внутренней стороне бёдер тоненькой струйкой стекала кровь. Наверно, она бы упала, если бы Второй не поддерживал её под руку. Она роняла свечу несколько раз, но пожилой инквизитор снова и снова поднимал её.
- Грязная сучка, гори в аду! – о голову девушки разбилось прилетевшее из толпы тухлое яйцо.
- Молись, девочка, - шепнул ей Второй.
Хелена кивнула. Для неё уже всё подходило к концу. Всё самое страшное осталось за спиной. И в свой последний путь она хотела отправиться с высоко поднятой головой. Её предала старшая сестра, изнасиловали инквизиторы, и приговорила на смерть церковь. Что ей до слов горожан? Ей уготован костёр, и она примет его, ни о чём не жалея. А вот смогут ли её палачи в будущем так же спокойно принять свою судьбу?
Проклятая вскрикнула, когда палач отвёл за спину, чтобы привязать, её сломанную руку.
- Хочешь что-нибудь сказать?
«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла», - девушка отрицательно мотнула головой, скользя взглядом по толпе горожан.
«Потому что Ты со мной».
Демоница с горящими глазами была среди прочих зрителей. И на этот раз она не была галлюцинацией, порождённой обессиленным разумом. Она была так же реальна, как и все остальные на этой площади. Расталкивая многочисленных зевак, она пробивалась вперёд, к месту, где должен был запылать костёр Хелены…
