— Что, давно не было секса? — вдруг спросила она.
Я хотел бы соврать, но понял, что сделать это убедительно у меня не получится. И пока я мучительно соображал, что сказать, она всё поняла.
— Ты что? Ты хочешь сказать... что... ты... — и тут она нервно засмеялась. — Ты женщину-то голую видел?
— Да, видел, — зло ответил я. — Вас голой и видел. Совсем голой.
Она несколько смутилась, но потом снова улыбнулась.
— Ну, не сердись, — и положив руку мне на плечо вдруг спросила. — А ещё раз увидеть хочешь?
—Что? — не понял я, сомневаясь в её искренности.
—Не что, а кого. Меня. Хочешь увидеть меня голой, совсем голой? — и поскольку я молчал, она продолжила. — Видишь ли, как ответственный педагог, я не могу смириться с тем, что один из моих бывших учеников оказался не подготовленным к взрослой жизни, и поэтому я хочу исправить это досадное упущение. Если, конечно, ты этого хочешь. А ты ведь хочешь, или, может, не хочешь? Ну же, говори.
— Да, хочу! Очень хочу! — выпалил я, всё ещё не полностью веря в реальность происходящего.
Снова улыбнувшись, она расстегнула нижнюю пуговицу на рубашке, потом ещё одну, потом ещё и, наконец — последнюю. После этого она медленно распахнула рубашку и, поведя сначала одним плечом, потом — другим, скинула её, но не дала ей упасть на пол. Сложив рубашку сухим местом вверх, Елена Петровна протянула её мне.
— Вытри меня. Ну, смелее!
У меня кружилась голова. Не отрывая глаз от её роскошных сисек, я начал вытирать их, сначала осторожно, едва касаясь, а потом всё смелей и сильней. Я подсунул ладонь даже под сиську, вытер животик, особенно тщательно протирая пупок, и снова нерешительно замер.
— Совсем недавно ты был гораздо смелее, — ухмыляясь сказала она. — Ничего не бойся и действуй.
Я довольно резко спустил с неё трусы до самых щиколоток, так, что ей оставалось только перешагнуть на месте, чтобы освободиться от них, что она и сделала. Не успел я хорошенько протереть её промежность, как она отстранила мою руку и, обойдя меня, подошла к дивану и, опершись о него руками, нагнулась, выставив мне свою щель.
— С предметом урока — то есть, с моим телом — ты ознакомился. Теперь перейдём к диктанту. Делай, что я скажу. Положи руки на мою спину, погладь её. Прижмись членом к моей попе, но не спеши входить в меня. Погладь мой зад, сожми, сильнее. А теперь — самостоятельная работа. Изучи меня между ног. Делай, что хочешь.
Слегка раздвинув её щелку, я рассматривал её, потом накрыв её из—под низу ладонью, я помял её, потихоньку просовывая ей внутрь средний палец. Она не возражала. Мой член от всего происходящего давно уже встал, и я, прижав его головкой к щели, хотел было войти в неё
— Теперь — контрольная, — сказала она, закидывая руки за голову. Я устроился на диване между её раскинутых ног и, глядя ей в глаза, попытался засунуть свой болт в её дырку. — Можно подсматривать, — подсказала она, когда я начал тыкать куда-то не туда.
Тогда я, опираясь одной рукой о диван, другой взялся за член и приставил его к заветному входу. Было что-то особенно возбуждающее в том, чтобы наблюдать за тем, как головка члена, раздвигая губки пизды, продавливается внутрь и исчезает из вида, а за ней медленно под нажимом бёдер входит ствол.
Освободившейся рукой я стал мять и лапать живот учительницы, потом перешел на грудь, одновременно, совершая новые для меня движения бёдрами, вгонял в неё хуй на всю длину и, почти полностью его вынимая, снова всаживал, что называется, по самые яйца. От моих толчков всё её тело содрогалось, особенно колыхался живот и болтались разъехавшиеся в стороны сиськи, то опускаясь чуть ли не до пупка, то подлетая до её лица.
В конце концов, сильно сжав правую грудь Елены Петровны и уткнувшись губами в её шею, я полностью сосредоточился на ощущениях своего, довольно плотно охваченного её влагалищем, члена. Несмотря на мои старания двигаться как можно ритмичнее, я всё равно сбивался, не выдерживая ни темпа ни амплитуды движений, так что пару раз мой член выскочил из пизды, но я, самостоятельно направив, с силой загонял его обратно. Елена Петровна только охала и ахала.
И вот я почувствовал приближение оргазма. Совершив ещё несколько толчков, я буквально вжался в тело лежащей подо мной женщины, стараясь засунуть член возможно глубже, и замер. Наступил тот момент, когда остановиться уже невозможно, а через секунду брызнула сперма, и я испытал новое ощущение от того, что это не я своей рукой довёл себя до вершины, а член, как будто обретя самостоятельность, начал жить своей жизнью, а мне оставалось только получить предоставленное им наслаждение. Не двигаясь, а только крепче сжав её сиську (от чего она даже вскрикнула), я выплеснул всё до последней капли, бессвязно бормоча:
— Елена... Лена...Леночка Петров...на.
Когда всё закончилось, я бессильно лёг на неё, ощущая под собой мягкость пышного тела. Наверно, с минуту мы не двигались, успокаивая дыхание, потом она положила ладонь на мой затылок и, поглаживая, спросила:
— Ты жив? — и когда я, сделав усилие, поднял голову и посмотрел в её лицо, она притянула меня к себе и смачно поцеловала в губы. Снова откинув голову, глядя мне в глаза, она сказала: — Поздравляю, экзамен принят. Теперь ты — мужчина.
Я снова прилёг на неё, и мог бы так лежать очень и очень долго, но, усмехаясь, она произнесла:
— Скоро придет с работы другой мужчина, мой муж, и лучше бы вам не встречаться.
Встреча с мужем мне и самому показалась лишней, поэтому, вытащив ослабевший член из такого приятного места, я слез с учительницы и стал одеваться. Она, повернувшись на бок и подперев рукой голову, без малейшего стеснения рассматривала мой болтающийся инструмент. Когда я оделся, она сказала:
— Подойди ко мне, — и, когда я подошел, — поцелуй меня.
Глядя на неё, я вспомнил картины средневековых художников, которые я любил рассматривать, представляя себя рядом с изображенными на них женщинами. У Лены Петровны были такие же широкие бёдра, выпуклый живот, полные руки, и только сиськами (вернее их размером) она выгодно отличалась от них. Положив руку на её бедро, я нагнулся и довольно неловко поцеловал её в губы.
— Ну всё, прощай! — сказала она, когда я, наконец, выпрямился.
— До свидания! — произнёс я, поворачиваясь к двери.
— Может быть и так, но, скорее всего, — прощай. Да, ещё одно, — я оглянулся. — Даю тебе домашнее задание: познакомиться с девушкой твоего возраста и заняться с ней сексом. Только не набрасывайся на неё, как ты сегодня накинулся на меня, — и она звонко засмеялась. — Обещаешь?
— Обещаю, — ответил я и, вспомнив, как, навалившись на оторопевшую учительницу, пытался трахнуть её между ног, засмеялся сам.
Вот так закончился последний, самый интересный урок, преподанный мне моей первой школьной учительницей.
(Конец)
