Трудно отделаться от ощущения, что прошедшей ночью я натворила нечто ужасное и непоправимое. Впервые я рассматривала обоих своих сыновей как любовников. Самое отвратительное, что тогда, поддавшись порыву, я была готова использовать этих непорочных юношей для удовлетворения своего неразборчивого вожделения, да еще таким извращенным образом. Прозрение было мучительным. Что они могли обо мне подумать? Что теперь на душе у Юрки? Посчитал ли он мой визит эротическим сновидением? Что вообще произошло со мной, тридцатисемилетней женщиной, матерью троих детей?
Я просто боюсь себе представить, какая молва пойдет в нашем городке, если обнаружится, вскроется каким-то образом мое пристрастие. Ладно Игорь, мой младший брат, он сам виноват. Но Василий, муж, в чем его вина? А сыновья, эти невинные создания? Как им делить со мной позор?
Впрочем, Вам будет трудно найти хоть каплю сочувствия, если я не расскажу о своей судьбе. Меня зовут Наталья, недавно мне исполнилось тридцать семь лет. Я родилась и живу в украинском городке Чортков, в двадцать один год вышла замуж и сейчас у нас трое детей. Давно работаю в магазине, научилась совмещать работу и заботу о большой семье и доме.
Еще в старших классах моя фигура сформировалась и теперь почти не изменилась. Наверно это странно, моя гордость - это мой рост, 175. Да, я очень высокая!
Уже тогда, еще школьницей я привлекала парней, даже тех, что старше меня. Грудь быстро достигла второго размера. Тогда меня распирало от гордости, а сейчас, если честно, хочется побольше, как у сестры. У Тани, моей старшей сестры, такие бидоны! Четверка, минимум. Мне так обидно бывает, когда она приходит в гости... она ведь всегда носит платья с такими большими вырезами, что груди видно почти полностью, кажется, еще движение и напряженные соски выскочат наружу. А Васька смотрит, он прямо откровенно пялится на Танины сиськи. А знаете, что самое ужасное - Юрка с Толиком каждый раз выходят из своей комнаты, обнимают свою любимую тетю и не сводят глаз с ее бюста. Обидно... я тоже хочу такую грудь.
Помню в детстве, когда родителей не было дома и Танька убегала на дискотеки (а ведь тогда у нее не было сисек вообще), я оставалась дома с Игорем - нашим младшим братом. Городок не большой, все друг друга знали и наша большая семья пользовалась большим уважением. Я сама виновата, что в тот злосчастный вечер допустила это. Для меня давно не было секретом, что брат подсматривает за мной. Ему кажется, что я не замечаю, а я просто не знаю, как себя вести, просто заливаюсь краской, впадаю в оцепенение и молчу. Со временем я, конечно, научилась справляться с эмоциями и понемногу привыкла к озорству Игорька. Теперь мои мальчишки ведут себя точно также
Только рокот мотоциклов скрылся вдали, я сходила в летний душ, обмотала тело полотенцем и с мокрой головой вернулась в свою комнату. Строго говоря, комната была общей с сестрой. Игорек занимался в своей комнате чем-то очень важным и увлекательным судя по выражению его лица. Я тогда часто рассматривала себя в зеркало - мое тело менялось, созревало, становилось привлекательным. Помню, стою перед большим зеркалом двери шкафа и позволяю полотенцу ускользнуть на пол. Я не спеша осматриваю свое лицо, шею, плечи. Тогда я с ума сходила от счастья - груди выросли и я уже носила настоящий взрослый лифчик. В то время сиськи были очень упругие и розовые соски задиристо торчали вверх. Я каждый раз накрывала бугры ладонями и ощущала их тепло, упругость и чувствительность, представляла себе, как они растут. Животик тогда был совсем плоский, даже впалый, талия резко переходила в крутые изгибы бедер. Ведь уже тогда я начала понимать, как красива моя широкая попа. Я опускала руки на ягодицы и тонкие пальчики с трудом обхватывали мои мясистые половинки. Потом я опускала взгляд на ножки, такие длинные, стройные... ах, да, наверно истомила Вас совсем! Над промежностью уже росли светлые, тонкие волоски, они тогда только начали завиваться и ничего не скрывали. Я улыбаясь себе не одними только губами, а всем свои девичьим сердечком.Всегда, когда я осматривала свое тело, моя девочка пищала от нетерпения. Я знаю чего она хотела, но не позволяла себе нарушить девственность, я даже не притрагивалась к ней, чтобы случайно не случилось непоправимое. Представляете, терпела, боялась потереть, даже просто потрогать ее снаружи! А она текла, набухала, изводила меня! Даже когда она удостоилась самого пристального внимания и ждала от меня смелости, я не могла себе позволить ничего, способного опорочить меня в нашем маленьком городке, безотчетный юношеский страх сразу отрезвлял меня от мысли, что порченная я стану никому не нужна, ибо таковы были нравы в ту пору.
— У тебя сиськи, как у мамы, - гулким эхом отозвалось у меня в голове.
Ступор, снова предательское оцепенение. Слышу, звук медных колец шторки в проеме, отделяющей мою комнату. Совладав с собой, впервые ощутив этот незнакомый в ту пору страх, я повернулась и увидела Игорька. Он стоял в проеме и откровенно пожирал глазами мое тело, в его трико ясно вырисовывалось недвусмысленное очертание. Смерив меня долгим, внимательным взглядом, Игорь все-таки уступил и оторопь завладела им. На юношеском лице проступила краска, скулы под горящими глазами залились.
— Давай ебаться, - я не узнала голос брата, непривычно грубый и дрожащий.
Угрожающе он начал подходить ко мне, к беспомощной жертве. Игорь встал вплотную, неумело прижался к животу, обнял и сложил руки на моей попе, где еще горели следы от моих собственных пальцев. Даже в самой смелой фантазии я не могла себе и представить, что хоть кто-нибудь вот так подойдет и обнимет мое голое тело.
— Наташа, ты дрожишь...
Я чувствую, как напряженный орган брата упирается ниже лобка между моих бедер
Голова Игоря уперлась между грудей и теплое дыхание прошло по моей коже, а макушка уперлась в мой подбородок.— Игорь нет, - только и сумела я ответить.
— Наташка, ложись, ебаться будем, Таня всегда разрешает!
Цепкие мальчишеские руки вцепились в мои запястья и оттащили в стороны. Грубо Игорь начал наступать и толкнул меня на кровать, потом ловко заскочил и налег сверху. Инстинктивно я сжала ноги и глаза. Внезапно я почувствовала, как твердый член в трусах брата начал протискиваться между мягких частей сомкнутых бедер. Игорь застонал, а до моего смутного сознания начало доходить, что Таня позволяла ему тереться об ее ноги. Я просто лежала под Игорем пока он гонял, не снимая трусов, свой член между моих ног. Он стонал и извивался, ускорял темп. Иногда трение приходилось на мою девочку, иногда даже слабое случайное соприкосновение заставляло меня содрогнуться. Натиск Игоря уже не позволял остановить его, да если честно, облегчение от его относительно безобидного изнасилования смягчило мою душу и заставило проявить снисхождение. Мальчишка лежал на мне, дрыгал тазом и обеими руками сжимал мои сиськи. Он сильно дернулся, еще раз и обмяк, теплая мокрота его трусов неприятно касалась моих ног.
— Что это было? - спросила я, утвердившись в собственном превосходстве.
Игорь засмущался и не ответил, зарывшись лицом в мою грудь.
— Танька научила?
Мальчик глухо угукнул.
— Все, Игорек, вставай, иди меняй труселя.
— Наташ, а ты никому не расскажешь?
Я приподнялась на локтях и смотрела на оправляющегося брата, его член опал, а трусы густо промокли.
— Таня, когда с дискотеки приходит, часто ко мне в комнату приходит...
Я любопытно смотрела на Игоря, позабыв о своей наготе.
— И что вы делаете?
Иногда ебаться разрешает...- смущенно мальчик опустил глаза в пол.
— Так же как и сейчас? - я едва справлялась с улыбкой.
— Да. А иногда ртом писюн берет...
Ртом? Боже, что он мелет? Как можно ртом брать писюн? Фантазер!
— Наташ, у тебя лучше попа, чем у Тани... И сиськи настоящие...
— Все, иди, мне надо одеваться!
Брат убежал, а я вытерла склизкие выделения возле промежности и оделась.
Шло время, Игорь еще не раз приходил ко мне, улучшив момент. Мне льстило, что он предпочел меня старшей сестре, а Таня, кажется, ни о чем и не подозревала, по крайней мере в мою сторону.
Очередной раз, по моему, это был выходной день и по случайному стечению обстоятельств родители с Таней уехали в Тернополь. Не пришлось долго дожидаться - брат тут как тут, смелый, сразу без трусов пришел. Я привыкла ложиться не раздеваясь и предоставлять ему свои ножки, но в этот раз его такая манера не устроила. Как ни хотелось мне разглядеть настоящий эрогированный член, но задерживать на нем взгляд я все еще не решалась.
— Наташа, сними трусики...
Я вопросительно, с укором посмотрела, но встретила твердость мужского взгляда. Повторять ему не пришлось, я стянула трусики и сжала ноги.
— На живот ложись..
А это что-то новенькое! Я послушно перевернулась и подставила мужскому вниманию свою попку, признавая за ним некое право.
— Танька небось опять научила? - сохраняя показное равнодушие спросила я.
— Ага...
Голый Игорек сел на мои бедра, облапал ягодицы и головка уперлась между бедер, только с задней стороны. Привычные движения начались между моих ног время от времени пропуская дрожь по телу от прикосновения к мокрой расщелине. Движения стихли, брат поднялся и остался сидеть на моих ногах. Вероятно, ему, как и мне наскучила эта игра.
— Наташ, сделай мне ротиком, как Таня.
— Я не знаю, как сделать и не хочу, поиграй еще или уходи.
Игорь лениво помял мою попу, сжимая и разводя ягодицы и снова налег. Неожиданно мокрая горячая головка коснулась нежной полосы между ягодиц, потом чувствительной дырочки. Брат принялся с таким рвением исполнять мужскую роль, что я впервые издала стон наслаждения, нарушив образ все всегда, даже собственные чувства и эмоции, контролирующей старшей сестры. Как не сложно догадаться, тогда я не остановила эту грязную игру, просто запустила руку под живот и пальцами на всякий случай закрыла скользкий вход в невзятую крепость. И ведь не зря - крепкий член слепо тыкнулся и несколько раз с усилием давил на мои пальцы. Глядя на нас, всякий убедился бы, что я только и дожидалась быть совращенной собственным младшим братом. В целом, что-то новое, неизведанное и сладкое было в его безобидной, почти взрослой игре. Я открыла для себя, что несдерживаемые стоны приносят куда больше удовольствия, пока бархатистый кончик мягко надавливает на особочувствительные участки моей промежности. Игорь затих, засопел и вскоре затрясся. Горячая, густая струя обдала мой зад, но тычки не прекратились. Скажу точно, именно в ту минуту я впервые возжелала, чтобы член углубился в меня с такой страстью, какую дозволяла мне неспокойная совесть. Игорь как обычно стыдливо убежал, а я так и осталась лежать на животе, не решаясь потеребить пальчиками такую близкую и жаркую свою девочку. Это сейчас я нахожу это вполне естественным, а тогда я лежала измазанная спермой и боялась пошевелиться и смотрела, как широкая полоса света протянулась от окна на мою кровать и совершенно не обнаруживала раскаивания.
