Я, как и многие, приехал в Москву на заработки. Мне было 30. Я был не обременён семьёй и жил в своё удовольствие. Бытие моё было тихое и размеренное, работой я сильно не увлекался. Желания у меня были другие. И правы те, кто утверждает, что в тихом омуте черти водятся. С молодости меня интересовала БДСМ тематика. Мечтал я о подчинении женщине с полной деградацией до уровня половой тряпки с уклоном в фут-фетиш направлении (кроме туалетных забав). Я искал знакомств в Москве и находил множество предложений, но эти предложения требовали больших расходов. Большими средствами я не располагал. Я уже отчаялся найти выход своих тайных желаний среди соотечественников, но мне помогли дружественные республики. Многие женщины приезжают в Москву из Средней Азии и других отдалённых регионов, ищут новых впечатлений и отдыха от домашнего тотального контроля. Вот одну такую из Узбекистана (нравятся мне восточные женщины, они неистовые и для многого открытые) я и встретил. Мы много общались и наши интересы всё больше совпадали...
Как меня трясло, когда я поднимался в квартиру, где моя подруга живёт. Других трёх женщин я тоже немного знал по общей работе. Но смогу ли я им всем услужить? Вроде бы они согласны, чтобы я следил за порядком в квартире (уборка, чистка, стирка, готовка и прочее в том же духе), пока они на работе. За это они будут командовать мной по своему желанию, разрешая лизать их ножки и развлекаться с их обувью. В ходе обсуждения я даже разрешил несильно бить и ругать меня. Со моей стороны я гарантировал порядок в квартире. В итоге мы договорились. Так получилось, что заходил я к ним знакомым, а вышел рабом.
На следующий день я уволился с работы. Впереди ждало лето с океанами новых острых ощущений. Я погулял по Москве, наслаждаясь последними часами свободы и предвкушая новую жизнь. Вечером я пришёл к моим хозяйкам и полностью отдался их воле. О будущем я не думал; уж слишком хорошим мне казалось настоящее.
Честно признаюсь, что было очень тяжело в начале. Я порывался уйти, но, успокоившись после очередных побоев и издевательств, я с ещё большей энергией погружался в бездну женского доминирования, так манящего меня.
Мой день начинается рано. В 3 часа ночи меня будит телефон, вибрируя под подушкой. Как можно тише я встаю (сплю я в прихожей на полу), чищу зубы и иду будить своих хозяек. В 3.15 я должен разбудить Госпожу Гульнару (гражданка РФ, 42 года, крашенные рыжие волосы ниже плеч, 38-й размер обуви). Ей на работу к 4.30. Я тихонько открываю дверь в комнату, где спят мои хозяйки, и ползу на четвереньках к постели Госпожи Гульнары. Я хорошо научился ориентироваться без света и быстро нашёл нужную кровать
Тогда я забивался в угол и преданно смотрел оттуда, как мои разгневанные Эриннии собирались на работу. Часто кто-нибудь в приступе гнева подходил ко мне и отвешивал мне смачную оплеуху, или до меня долетали различные предметы и ругань, хотя оскорбления причиняли мне меньше вреда. Сейчас это прошло. Меня чаще хвалили за службу, чем били.Я безошибочно нашёл кровать Госпожи Гульнары. Среди моих хозяек Гульнара наиболее человечно ко мне относилась, даже жалела меня. Часто вставала без моей помощи и всячески пыталась облегчить мою работу, которой у меня было полно. Но, если её сильно разозлить или у неё будет очень плохое настроение, то можно здорово отхватить. Это случалось редко, но тогда побиваем я был нещадно. Когда гнев проходил, она чувствовала себя виноватой и пыталась избегать моего взгляда. Тогда я сам подлизывался к ней, как будто ничего и не было, и Госпожа Гульнара успокаивалась. Она — хороший человек.
Я поглядел на неё, она не спала.
— Доброе утро, Госпожа Гульнара. Уже пора вставать, — прошептал я.
— Спасибо. Я сейчас встаю, — ответила она. — Подготовь мне душ.
— Слушаюсь, Госпожа, — ответил я и пополз из спальни в ванную комнату. Здесь я приготовил для хозяйки её любимые средства для душа, повесил чистое полотенце (своё нижнее бельё она мне не доверяла и стирала его сама). Дверь открылась и вошла Госпожа Гульнара. Она зевнула и улыбнулась.
— Что будете на завтрак? — спросил я (она не любила, когда я называл её Госпожой, и при общении наедине я так к ней не обращался) и начал целовать её ноги, обутые в мягкие, мохнатые домашние тапочки. Её вкусы я знал наизусть.
— Кофе и пару булочек, — сказала она и опять зевнула.
— Будет исполнено, — бодро ответил я, встал на ноги и вышел из ванной. Я любил и уважал эту женщину.
За дверью послышался плеск воды. У меня есть минут 5, чтобы сварить любимый кофе для хозяйки. Когда она вышла из ванной комнаты, свежая и красивая, я был на коленях посреди кухни, а на столе стояли чашка с ароматным кофе и блюдечко со сдобными булочками. Я любил этот момент, Гульнаре я был готов служить сколько угодно. Госпожа села за стол.
— Спасибо, — сказала она.
Я не уходил.
— Наверно хочешь полизать мне пяточки? — догадалась хозяйка. Я почувствовал, что краснею, и кивнул.
— Наслаждайся! — улыбнулась Гульнара и положила ноги на соседнюю табуретку.
Я, мгновенно оказавшись у её стоп, снял тапочки. Сердце бешено забилось, кровь прилила к лицу, член встал. Я уткнулся лицом в эти мягкие, тёплые подошвы ступней. Я блаженствовал! Я с неохотой убрал лицо, бросил полный благодарности и восторгов взгляд на Гульнару, и мой язык начал гулять по её стопам: от пяточки до пальчиков, от пальчиков к пяточке...
По Госпоже Гульнаре я очень скучаю.
Я остановился, надел на чистые, блестящие ножки тапочки.
— Спасибо! — сказал я. Госпожа улыбалась.
Я пополз будить следующую хозяйку. Это была Госпожа Лариса (белоруска, 47 лет, короткие золотистые волосы, 39-й размер обуви). Я не любил её; она относилась ко мне как к вещи: есть я — пользуется мною, не будет меня — ей наплевать. Она была больше всех недовольна мною и любила бить меня по лицу красными сабо на низкой танкетке, которые она носила в квартире вместо домашней обуви. Это было больно. На работу ей надо к 5. 00, в 3. 40 я будил её. Оказавшись около хозяйки в ногах кровати, я осторожно взял край одеяла и загнул его, обнажив босые ступни Госпожи. Госпожа Лариса спала. Я аккуратно начал лизать её стопы: сначала правую, затем левую. Хозяйка не просыпалась. Я принялся целовать её пятки. Всё это продолжалось уже пару минут, когда хозяйка наконец-то приподняла голову и сказала хриповатым ото сна голосом:
— Это ты, пятколиз? Сейчас встану, — и я получил болезненный удар пяткой в щёку. Рядом со мной стояли те самые красные сабо. Я вылизал их, и, собираясь уходить, ещё раз посмотрел на Госпожу Ларису (проснулась ли она). Она смотрела на меня с презрением.
— Вкусно? — спросила она. — Пошёл на хуй! — добавила хозяйка.
Я быстро уполз из спальни, чтобы не быть побитым и не разбудить оставшихся хозяек. В ванной комнате я приготовил всё для Госпожи Ларисы: средства для душа, нижнее бельё, помыл душ после Госпожи Гульнары. Госпожа Лариса вошла в ванную комнату. Я моментально принялся целовать её ноги.
— Что это такое? — услышал я рассерженный голос хозяйки. Моё сердце замерло. Я посмотрел, куда показывала Госпожа. В поддоне душа в углу я увидел рыжий волос Гульнары. — Тебя для чего тут держат? Чтоб ты пятки лизал и обувь трахал? Я вечером приду, и ты у меня здесь весь душ вылижешь! Понятно?
— Простите, Госпожа Лариса! — оправдывался я. — Я всё вычищу, всё будет блестеть как новое!
Но она уже сняла левый сабо, и её кара опустилась на меня. Смачный хлопок получился! Моя правая щека горела, в глазах встали слёзы.
— Не надо! Прошу Вас! Госпожа Лариса! — молил я.
— Не опускать ...
