Александр Ланский, твёрдо уверовав от Потёмкина, что «матушка» с проверкой в полку, облегчённо вздохнул и подумал:
- Хоть отдохну наконец от самодержицы ебливой!..
Два дня он занимался ничегонеделаньем, отдыхая, в том числе от «мушек», и вдруг подумал:
- Хватит хуйнёй заниматься, да любоваться на прелести Вареньки! Пора и трахнуть её наконец, да и вся недолга!
На третий день отсутствия императрицы, прогуливаясь вечером по саду дворца, Александр увидел наконец свой идеал - Варвару Голицину, праздно убивающую своё свободное время. Девушка была одета в бархатное платье с низким корсажем пунцового цвета. Роскошный наряд дополняла белая юбка, отделанная жемчугом с раскиданными по ней бантами, под цвет платья. Милое личико, лебединая шейка, плечи её, свободные от одежды, были молоды и прекрасны, как и она сама.
- Мадемуазель, я так ждал Вас! – с жаром произнёс Александр, выйдя из-за кустов сирени и приблизившись к девушке на непозволительно близкое расстояние.
- О, месьё! Вы забываетесь!.. – шаловливо ответила Варенька – нас могут увидеть!
Ухаживания фаворита самой ИМПЕРАТРИЦЫ, откровенно говоря, ей были очень и очень приятны. Но это была рискованная игра! Узнай самодержица об этом – и ей не сдобровать… Публичная порка была бы самым лёгким наказанием!
- О да, конечно! Как же я Вас понимаю, здесь всюду глаза! – как будто огорчённо ответил фавор – пройдёмте же поглубже в сад! Мне так многое нужно Вам сказать!..
Не медля далее, он взял девушку за руку и потянул вглубь сада.
Пройдя всего лишь чуть-чуть, они оказались у избушки истопника, оказавшейся пустой в это летнее время. Обо всём этом конечно же знал Александр, тщательно подготовивший этот дерзкий план.
Он дёрнул за руку замешкавшуюся девушку, и они оказались за дверью. Молодой мужчина обняв, прижал к себе её трепещущее тело, и впился жарким поцелуем в её чувственные губы. От внезапно нахлынувшего возбуждения обоих била мелкая дрожь. Александр, скользя поцелуями по точёной шейке Вареньки, перешёл на её часто вздымающуюся, высокую грудь, немало выпирающую из под корсета.
- О, как я люблю Вас! – как в бреду шептал он, уже суетливо развязывая корсет и вынимая из под него её упругую, левую грудь.
- О, мой бог, Александр! Что Вы делаете? – почти стонала от его ласк девушка, приводя его в ещё большее возбуждение.
Тугой член, которому в этот раз не понадобились никакие пластыри, уже давно торчал под его одеждой. Варенька это почувствовала, и плюнув абсолютно на всё, залезла рукой в панталоны мужчины и извлекла его наружу.
Слегка вздрочнув Александру, Варвара нагнулась и повернувшись к нему спинкой, шепнула:
- Так удобней!
Собственно других вариантов в данных обстоятельствах и не было
Варенька опёрлась ручками на, так кстати оказавшийся там, стол и генерал задрал юбки, накрыв её с головой.Увидев аппетитные ягодицы девушки, он без прицела, одним ударом, точно в цель, загнал свой вздыбившийся орган. Фрейлин ойкнула, и задрала покруче вверх попку, предоставляя Александру свободу действий.
От чувства плотного обхвата её пухлыми губками, фавор забыл про все свои предыдущие проблемы, и стал наслаждаться неописуемым процессом, скользя в нежной вагине.
Оргазм настиг их практически одновременно, что было особенно приятно, и горячее семя хлынула внутрь, заполняя туннель любви.
Быстренько оправив все платья и причёску, Варенька успела шепнуть на прощанье:
- Приходите сюда же завтра вечером, часиков этак в семь…
***
Капитан Срака построил Измайловский гренадёрский полк:
- Братцы! Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический, проявив заботу о простом русском солдате, привёз в полк для вашего пользования солдатку Катьку.
Приказ от его высокопревосходительства - обходиться с солдаткой особо почтительно и уважительно, я бы даже сказал – нежно!
Я, ваш непосредственный командир, зная о строгостях содержания вашего брата, хочу спросить Вас о том, сколь жалающих её распробовать. Жалающие – три шага вперёд!
Полк, как единое целое, в полном составе отмерил три шага!
Капитан снял фуражку и в раздумье почесал свою лысую макушку…
- Ну коли так – установим очередь из жалающих!
Привели «солдатку Катьку». Та попросила капитана отдать приказ своим подчинённым спустить рейтузы «для детального осмотру и выбору». Приказ был отдан и сию минуту исполнен.
Солдаты, в красивых красных камзолах, стояли со спущенными, до колен, рейтузами, выставив на обозрение своё мужское достоинство. Екатерина, в сопровождении капитана, прохаживала меж рядов, с неподдельным интересом рассматривая солдатские члены.
Хуи были разного размера, как в длину, так и в толщину. Примеривая их на себя, она порой тыкала пальчиком в грудь очередного гренадёра и говорила:
- Ты!... Ты тоже!.. Вот ты!..
Капитан, зная подчинённых в лицо, старательно записывал выбранных «солдаткой», её потенциальных ебарей.
Личико Екатерины разгорелось, и ей овладела жадность предстоящего наслаждения. С каждым разом, становясь всё более разборчивой, она подыскивала хуи подлиннее и потолще. Подойдя к очередному солдату с непомерно большой елдой, она с сомнением постояла, подумала… и не решившись на ТАКОЙ подвиг, проследовала дальше (авт: к нему мы ещё вернёмся!).
Затем из выбранных солдат она отметила двоих, наиболее ей понравившихся, для первой случки.
Солдаты, тщательно вымытые вне очереди в полковой бане, вошли в, специально выделенное капитаном, помещение для любовных утех. Посередине стоявшей там кровати, в одной сорочке лежала Екатерина, готовая принять первых «посетителей».
Наскучавшиеся по бабам солдаты, бегло оценив через тонкую ткань её полные, разваленные груди и широкие бёдра, принялись без промедления тут же раздеваться.
- Ванюш! Как бабу-то дялить будем? Хто первый – в пизду, а хто в рот? – дрогнувшим, от превеликого возбуждения, голосом спросил один другого.
- Мине, как старослужащему, положены особые привилегии наперёд табя, - одногодкой! Я в пизду буду ябать, а табе поначалу конец помочить надыть, – принял решение старшой.
Так и порешили, а «солдатке» это было «до пизды!» - лишь бы скорее потрахаться!
Увидев торчащие, от возбуждения, хуи гренадёров, она уже давно потекла и с нетерпением ждала предстоящий процесс.
Поставив её рачком поперёк кровати, Иван без прицела вогнал свою дубину в сочащиеся губы Екатерины, при этом смачно щёлкнув низом живота по её широкому заду. Катенька ахнула от такого решительного напора, но никакой боли не почувствовала. Лишь приятное чувство полного заполнения своей пещерки любви, охватило страждующую женщину.
- Катюх, ты роток-то открой! Я табе туды вставлю! – сказал второй, по имени Демьян, обойдя кровать и встав спереди.
Императрица раскрыла пошире ротик и солдат, засунув туда свой негнущийся «струмент», крякнул от охватившего его удовольствия.
Вот так, работая в два смычка, гренадёры от души накачивали ИМПЕРАТРИЦУ ВСЕЯ РУСИ, сами того не ведая.
Екатерина, оперевшись руками в край кровати, для удобства прогнувшись, как кошка. Гренадёры сдерживаясь, как могли, охаживали «жаркую бабу».
«Матушка» осознавая, что её ебут простые русские солдаты, возбудилась не на шутку!
Она раскачивалась своим раздобревшим телом, то насаживаясь на член попой, то – ртом. Но вот мышцы её натруженного влагалища вдруг задёргались в оргазме, пожав мощный член Ивана, а дёрнувшиеся зубки слегка прихватили хуй Демьяна. Всё это послужило отправной точкой для солдат, вызвав у них немедленный и одновременный спуск из двух грозных орудий. Всё таки их длительное воздержание дало о себе знать!
Густая спущенка потекла из двух отверстий сразу и «солдатка» запросила перерыв.
На следующий раз Катерина сама себе выбирала ебарей. Сама же выбирала и позу. На день обычно приходилось по пять, реже восемь солдат, - рослых и выносливых, согласно списка. Затем на сон грядущий прихватывала ещё «троечку».
В результате Екатерина, встав поутру на четвёртый день, решила, что наеблась вволю и пора во дворец творить государственные дела. Она написала в письме Потёмкину всего несколько слов:
«Гришенька, уморилась! Высылай карету. Катя»
и отправила его с нарочным.
