Петушка

Я стояла в темноте в одном шаге от пропасти. Мое дыхание разносилось по коридору, в котором никогда не бывало света. Смятение. Я услышала как зашуршали штаны и как они медленно сползли по ее бедрам, ощутила сжимающийся комок в груди, слегка вздрогнула и зажмурилась несмотря на то, что вокруг царила темнота. Я стояла в темноте в одном шаге от пропасти. Мое дыхание разносилось по коридору, в котором никогда не бывало света. Смятение. Я услышала как зашуршали штаны и как они медленно сползли по ее бедрам, ощутила сжимающийся комок в груди, слегка вздрогнула и зажмурилась несмотря на то, что вокруг царила темнота. – Ну, где ты там? – спросила она настойчивым шепотом. – Будешь? А я не могла вымолвить ни слова. Меня всю трясло. «Почему меня так трясет? Как вообще я могла на такое согласиться?» Я сказала ей «да» пару минут назад, когда она предложила зайти в темный угол школьной раздевалки – маленький коридорчик с перегоревшими лампами давно брошенный за ненадобностью, и сделать там «ЭТО». Чтобы я сделала ей «это», в том самом коридорчике, где за густой темнотой скрывались двери в кладовые комнаты, запертые на замок. Дети редко заходили в коридор тьмы, похожий на отросток слепой кишки подвального этажа школы. А учителя и того реже, раз в год, чтобы сложить в кладовых школьный хлам. Пять метров темноты в длину и ширина вытянутых рук. Я могла дотянуться пальцами до обеих стенок. Маленький путь в пустоту и тупик. И она – стоящая в темноте со спущенными шерстяными штанами – самая крутая девчонка класса – Дашка, и я, полная ее противоположность – Катя. И нам обеим было по шестнадцать лет. И мы обе стояли на переправе наших судеб. Все началось еще раньше, когда мы с родителями и старшим братом Валеркой переехали в другой город из небольшого поселка Камышинска, где отец получил повышение и теперь трудился на заводе. Теперь моим домом был Стальск – промышленный городок злых детей и угрюмых родителей. Мне предстояло начать все с нуля. Я пришла в новую школу, где девочки сразу меня невзлюбили. Я бы сказала: с самого первого дня. Знакомство с Дашкой произошло на втором уроке, когда она решила проверить меня на смелость и этот тест я провалила с треском. Я зацепила ее пинал по дороге к своей парте, и он упал на пол. Была перемена, и дети резвились между рядами парт. Но тут наступила тишина. Все остановились и замерли в ожидании расправы надо мной. Честно признаюсь, я даже не заметила, что его зацепила. Об этом мне сказала она. Я-то знала, что никакой пинал не цепляла. Дашка сама сбросила его, чтобы ко мне придраться. С того момента ко мне сразу приклеилось новое прозвище: «Петушка». Ах, если бы у меня была другая фамилия, любая другая, только не Петушкина. Но другой фамилии у меня не было. Да еще и ко всему я была самой настоящей лохушкой, привыкшей терпеть унижения от своих сверстников. Так было и в тот раз. Я молча стояла и все терпела. – Слепая курица! – крикнула она и толкнула меня в плечо. – Поднимай! Я не хотела конфликта в первый день. Я вообще спокойная зажатая девочка. Но конфликт сам меня нашел, как и было всегда. Я подняла ее пинал, чтобы ее душенька успокоилась и извинилась при всем классе. – Прости пожалуйста, я не специально. – Или ты не курица, Петушкина? Ты Петушка! Весь класс вырвало хохотом. Они проводили меня аплодисментами до моего места. Так и прилипло ко мне это обидное прозвище. После того случая я не ходила в школу три дня. Просто прогуливала уроки, слоняясь по грустным улицам Стальска, на потеху воронам. Но мое бегство продлилось недолго. – Почему ты прогуливаешь занятия? – строго спросила мама в присутствии отца. – Я... – Это не допустимо, милочка! – стоял на стороне матери папа. Он всегда стоял на ее стороне. А она крайне редко вспоминала, что такое нежность и понимание к своему ребенку. Мне нечего было им ответить. Оставалось только надеяться, на то, что за три дня одноклассники 10 «Б» забыли о моем существовании. Ах, какой же я была наивной. – Петушка! Петушка пришла! – встретили меня с порога дети, вскакивая из-за своих парт. В меня летели бумажки и плевки. Всем так понравилось это прозвище, что вскоре меня стали окликать Петушкой и посреди школы другие классы и даже во дворе дома где я жила. Слухи о зажатой девочке со смешной кличкой расползлись по району со скоростью света. Все что мне оставалось делать, только принять действительность и попытаться смириться. Вот если бы я хотя бы хорошо училась. Может тогда они оставили бы меня в покое. Я бы смогла откупиться от них домашкой, которую бы делала за них. Но и училась я с двойки на тройку. Может быть в таком случае я была красавицей? – спросите вы. – Отнюдь, сказки про Золушку не про меня. Многие считали меня страшненькой. – Смотрите, да у нее ноги колесом! Как у ковбоя, и-и-ха! – кричали парни класса, когда я выходила к доске. Да и вкус в одежде у меня отсутствовал напрочь – зажатая серая мышь – я не любила себя. Всегда считала хуже других. Они были элитой общества, но не я. Я вообще не знала для чего родилась на свет. У меня не было никаких талантов и я не знала кем хочу стать после школы. Да и в обычной жизни я никому не была интересна – мне нравились увлечения для пожилых дам: я вязала, собирала на нитки бисер, и любила разгадывать кроссворды. Я была тощей как жердь и часто носила волосы в гулю. А еще у меня был не очень приятный голос. Не знаю, что такой видный мужчина как папа нашел в моей матери, но внешностью я пошла вся в нее – страшненькая и невзрачная лохушка. Это только потом я узнала, что отец вышел за маму по ее залету. Она забеременела Валеркой и сообщила об этом отцу после какой-то студенческой вечеринки, а отец мой был не из тех трусов, которые бегут от женитьбы Так и появилась семья Петушкиных. Валерке было куда проще, он если что мог и двинуть в лоб. Вот только так получилось, что мы с ним друг друга ненавидели и заступаться он за меня не хотел. А если учесть, что родители постоянно работали и проявляли свои родительские инстинкты только когда я получала много двоек, то я оставалась одна наедине со всем миром. Так и прошли первые две четверти, в унижениях, подзатыльниках и насмешках от девочек и парней. Чаще всего инициаторами унижений были именно девочки. Именно Дашка со своей подругой Юлькой, которая таскалась за ней попятам. Юлька была даже посимпатичней Даши, поэтому они и дружили. Не уступала Дашке еще одна заводила класса – Олька – дылда, правда хорошая собой. У нее были красивые светлые волосы кудряшками, как у принцессы и дурная привычка по поводу и без повода приставать к более слабым девочкам. Сама Дашка, я бы даже сказала, была не красавицей, скорее смелой, бойкой. У нее тоже были светлые волосы, зачастую убранные в хвост или распущенные. Но она была спортивной, уверенной в себе и все ребята чувствовали ее силу. В красоте им утирала нос Юлька со своей каштановой карешкой, хорошенькой фигуркой и дорогими шмотками. Юлька пользовалась французскими духами и у нее у первой в классе появился сотовый телефон. Выбор Дашки был очевиден. Если дружить, то с успешными девочками, а таких чмошек как я, по словам Дашки, надо было уничтожать в зародыше. Иногда с ними гуляла Олька. Но большую часть времени Даша проводила с Юлей. Юлька редко меня стебала. Она в основном поддерживала Дашку своей тупой ухмылочкой. В общем мне часто от них доставалось, потому как я была единственной чмошкой в классе, не считая Вику – девочку мужиковатой комплекцией – типичную представительницу старорусского села, про которую после моего прихода в класс тут же забыли. Каждый третий поход в столовку заканчивался для меня пятнами от компота или жира. Иногда Дашка заставляла меня сидеть неподвижно, а сама разукрашивала мне лицо едой. Юлька в такие моменты держала меня за руки, чтобы я не думала вырываться. Один раз я дернулась и кусочек яичницы попал Дашке на кофту, тогда я впервые получила от нее пощечину, коих на моем школьном веку еще будет немало. – Извинись! – взревела Дашка. – Я не хотела ее бесить, поэтому встала на колени и попросила прощения. Юлька дала мне подзатыльник, и они оставили меня в покое. А вот Ольга была грубей и не опускалась до таких мелочей, как пролитый на юбку кисель или пощечина: она могла хорошенько пихнуть, так что я отлетала под парту или к ногам мальчиков, которые только этого и ждали и не упускали возможности меня пнуть. Как-то в февральскую пору, так вышло, что все дети выбежали из раздевалки. Если мне не изменяет память, то был последний урок. Да, да, последний. Раздевалка отдельными комнатками тянулась на всем подвальном этаже. Все классы вешали в них свои куртки и сменку. Я старалась приходить позже, чтобы не сталкиваться с одноклассниками и уходить последней. Когда я поняла, что подвальный этаж раздевалки спокойное тихое место на переменах, я стала там прятаться. Если я не успевала выйти из класса вовремя, то становилась объектом злых игр и задир. Один раз девочки выкинули мой ранец в туалет к мальчикам и я боялась туда зайти до самого урока. Но не в этом история. Она в том, что в тот день Дашка, почему-то вернулась в раздевалку и долго делал вид, что не может найти шарф. Она искала шарф в пустой раздевалке. В тот день было много странностей. Она ни разу не назвала меня Петушкой. Да и когда вошла в раздевалку не проронила ни слова. Дело было в четверг. Предпоследний день перед выходными. Последний урок. В раздевалке висели только две куртки моя и ее. Я знала, что сюда никто не придет. Поэтому и пошла последней. Я бы ушла не задумываясь, если бы так не вышло, что ключ от раздевалки был у меня. Я взяла его у нашей классной Лидии Петровны, по совместительству учительницы английского языка. Я не могла уйти, не дождавшись Дашку. Да и не только ее молчание было странным. Всю неделю она смотрела на меня не сводя глаз. В ту неделю задиры с ее стороны странным образом прекратились. Я уже было подумала, что ей попросту надоело – но ага, как же. – Мне надо с тобой поговорить, Кать, – сказала Дашка и повернулась ко мне. Абалдеть! Она назвала меня по имени. А потом прошла мне за спину и прикрыла дверь в раздевалку. Я стояла в молчании, ошарашенная ее словами. Пальцы нервно мяли черную юбочку разлетайку, пытаясь найти в ее складках укрытие. – Тебе понравилась спокойная жизнь в классе? Я не стала включать дурочку. Я сразу заметила, как быстро одноклассники теряли ко мне интерес, если молчала Дашка и Юлька. Даже Ольга, и та, забывала про меня порой на два, а то и на три дня, пока ей не требовалась ручка или двойной листок, тогда в меня мог прилететь карандаш. – Вы с Юлькой меня не трогали, поэтому остальные ребята тоже, – ответила я спокойно, стараясь ее не злить. – Тебе нравится жить спокойно? – Дашка стала обхаживать меня вокруг. – Да... конечно. – Я робко подняла на нее глаза в тот момент, когда она схватила меня за плечо. – За спокойствие надо чем-то платить раз уж ты не можешь постоять за себя. Я сделал искренне непонимающий вид. А она взяла меня за подбородок и добавила. – Мы бы могли с тобой договориться. Заключить сделку. Я тебя больше не трогаю, даже придумаю менее обидное прозвище легкое для запоминания ребят и даже разрешу иногда сидеть с нами в столовке, если ты сможешь мне заплатить. – Тебе нужны деньги? Но у меня нет. Родители оформили бесплатное питание и не дают денег в школу. Я жру в столовке бесплатно. – Жри на здоровье, Катенька. Мне не нужны твои деньги. Мне нужна скажем близкая подруга, которая умеет хранить секретики. Просто потрясение. Самая крутая девчонка класса предлагала мне стать ее подругой – самой близкой подругой. В тот момент я не знала чего на самом деле она хотела. Она как-то приблизилась ко мне. Но тут загремели перила и мы услышали, как к раздевалке кто-то идет. Это был дядя Коля – охранник. Девчонки, вы что тут застряли? – спросил он. – Все уже давно дома, а вы тут стоите. Давайте! Закрывайте дверь и марш по домам. Мы вышли с Дашей из раздевалки. – Кто у вас классная, Лидия Петровна или Мария Леонидовна? Я сам отнесу ключ. – Дядь Коля закрыл двери раздевалки и зашагал к лестнице. Я поспешила за ним, чтобы скорее отвязаться от Дашки, но ее рука цепко схватила меня за запястье и не дала ускорить шаг. – Погоди, – прошептала она. – Пускай уйдет. Я стояла словно парализованная, не понимая чего она от меня хочет. А хотела она воспользоваться моим неумением отказывать сверстникам. Дашка потащила меня на другой конец этажа мимо колонн и сереющих зимних окошек, которые словно прилипли к потолку, потому как этаж был цокольным. Свет проникал сквозь них еле-еле освещая раздевалку, поэтому на потолке висели шаровидные тусклые лампы, словно планеты болтающиеся на сквозняке. Дашка протащила меня через всю раздевалку и завела за угол. Она прижала меня к стене спиной и стала говорить шепотом: – Мне очень нужна близкая подруга, которая умеет хранить тайны. Я не могу довериться Юльке или Ольге понимаешь? Она приникла так близко к моему лицу, что я почувствовала ее горячее дыхание. Я неосознанно кивнула. – Мне нужна такая подруга, которая сможет сделать для меня все что угодно. – Я... хочешь... я стану для тебя такой... – Хочу, – перебила меня Дашка. – Ты уже смотришь на мальчиков? Тебе кто-нибудь нравится из класса? – Ну Димка нравится. Он симпатичный. Сашка тоже славный, только прыщавый. – Мне тоже нравятся. Но у них сейчас в голове играет детство. И то, чего я хочу, они не смогут мне дать. Не захотят. А ты захочешь, если желаешь со мной подружиться. Я не хочу потерять свой авторитет перед классом поэтому не прошу никого другого. Вот поэтому мне и нужна ты. – Я не понимаю... – Блин какая же ты тупая Петушка. У тебя есть дома видик? Я дам тебе одну кассету. Если тебе понравится, то мы бы могли стать с тобой такими подругами. Только не думай, что я буду делать нечто такое тебе? Даже если мы будем дружить я останусь все равно главной. Я не понимала ни слова из того о чем она говорила. Видик у меня был. Я уже сидела дома и держала кассету в руках, когда вспоминала наш с ней минувший разговор. Она сказала в конце, что я смогу получить идеальную жизнь в классе и даже найти в ее лице подругу, если соглашусь на то, что было записано на кассете. Еще Дашка сказала, что если я кому-нибудь расскажу о нашей встрече и о ее предложении, то она лично уроет меня в кровь. Я не хотела проверять ее слова на деле. Дашка могла поколотить даже пацана. Я вынула черную кассету из белого футляра и вставила в видик. Я вспомнила еще одну фразу брошенную Дашкой напоследок, когда она уже стояла и улыбалась мне в спину. Она жевала жвачку и переминалась с ноги на ногу, сунув руки под резинку штанов сзади, выпячивая ко мне свой животик: «Только смотри одна, чтобы родители не увидели.» Сперва запись была неразборчивая. По экрану бегали сильные помехи, но то что я увидел потом, то что там делали две девушки... я даже не знала, что такое возможно. Должно быть они были больные на голову. Одна переодетая в служанку актриса стояла на коленях перед другой, той, что изображала ее госпожу. Служанке Эльзе на вид было лет восемнадцать, а хозяйке дома в котором та якобы убиралась все сорок. Эльвира была недовольна уборкой Эльзы и по всей видимости решила ее проучить. Сперва она грозила ей штрафом, но Эльза расплакалась, стала умолять ее так не лишать зарплаты. И в конечном итоге они нашли компромисс для обеих. Эльза целовала Эльвиру прямо в задницу. А потом своим языком вылизала ее жопу до блеска. Дальше снова шли помехи и я уверенна, что этим все не закончилось. Уж не знаю где Дашка взяла эту гадость. Но в тот момент до меня еще все не сразу дошло. Она хотела, чтобы я стала ее служанкой. Чтобы я лизала ей жопу. Фуу. Ну и гадина. Мало ей было надо мной издеваться, так она новое придумала, да еще какое, вот дура! Я офигела от ее предложения. Больше того – она назначила мне стрелку на следующий день в том же месте после уроков. Она хотела слышать от меня ответ

Спокойная жизнь в обмен на сексуальное рабство, в обмен на удовлетворение ее фантазий, невидимое глазам другим унижение в обмен на прилюдное. Я даже не могла себе представить, какая ее жопа на вкус. Бррр... у меня мурашки бежали по телу от таких мыслей, ну и идиотка, надо же было такое предложить. Остаток вечера я так и просидела в своей комнате, умоляя время остановиться. Но оно как назло шло, неминуемо приближая меня к завтрашнему дню. Вскоре пришла мама проверить собрала ли я на завтра портфель и легла ли спать. День подходил к концу. Я лежала накрытая с головой и думала о том, как мне туго пришлось за эти полгода. (Петушка! Петушка! Петушка!) Она предлагала мне избавиться от этих унижений раз и навсегда. Но взамен требовала еще большего унижения. Разве, что видимое только нам обеим. Я сама не заметила, как стала искать плюсы в ее предложении. Мысль о том, что меня больше не будут трогать, грела сердце. Я уже вкусила запретный плод спокойствия на той неделе, пока Дашка пыталась меня задобрить, и очень не хотелось, чтобы привычный ад возвращался. Я стала думать, что в любом случае Дашка об этом никому не расскажет, иначе ее и саму посчитают больной, а она слишком сильно дорожила своим авторитетом, чтобы его терять. «Что плохого в ее предложении? Подумаешь лизать жопу, зато меня трогать никто не будет и жить станет намного спокойней. Как говорила Дашка за все надо платить. Боже, что за бред я несу? Там же воняет. Я даже боюсь представить, как там воняет у нее после шестого урока. Как знать может со временем я смогу привыкнуть к ее вкусу и запаху. А после жопы что? После жопы, она захочет раздвинуть ножки и отправить меня туда – в волосатую пещеру. Фууу», – думала я тогда. А потом пришли и более страшные мысли о том, что она меня разыгрывает, жестоко разыгрывает. И я твердо для себя решила, что это розыгрыш. «Как только завтра я соглашусь на ее условия, обязательно выбегут одноклассники и начнут тыкать в меня пальцем – думала я. – Скорее всего она даже не спустит штаны, – наивно полагала я. – Я соглашусь завтра на ее предложение и посмотрю что из этого выйдет. Когда ее подруги выбегут из укрытия, я и скажу им, что их розыгрыш провалился». Я не получала таких предложений никогда в жизни и засыпая, признаюсь, я почему-то хотела, чтобы оно оказалось реальным. Я проспала до утра. В тот день в школе, задиры от ребят, снова ко мне вернулись. Больше того, Дашка срывалась на мне в два раза сильнее. И я подумала, что как-то ее поведение не вяжется с розыгрышем. Разве, чтобы меня заманить на «такое», она не должна была вести себя тихо? Ну точно розыгрыш. И тут пришли новые сомнения – а что если это не розыгрыш и она и правда спустит свои штаны перед моим носом? «Ужас какой!» В этих сомнениях я провела шесть уроков. Последний звонок прозвенел как приговор. Сказать, что я извелась за полдня, будет ничего ни сказать. Я передумала кучу мыслей, и большая часть из них была, не о том, как бы мне от нее отмазаться, а как бы мне это сделать, перешагнув через свою мораль и получить спокойную жизнь. Вдруг Дашка передумала и мой шанс на спокойствие растает в воздухе как дым. Мне вдруг начало нравиться пребывать в неведенье. Мысленно я хотела, чтобы ее слова оказались правдой. Я хотела столкнуться с такой ситуацией лицом к лицу, а потом достойно отказаться и выйти из положения победительницей. Потом пришли и другие мыли: я гадала какая же она будет на вкус: мерзкая, ужасная, вонючая, а может нормальная? Может все и не так страшно. Ну отодвинет она рукой свою булочку, я пару раз сделаю, как она хочет и все готово. А вдруг мне и вправду понравится? Блин, откуда она узнала, что мне может такое понравится? Наверное, всему виной моя жизнь и вечные унижения перед другими. Мне нужна была госпожа, потому что у каждой служанки должна быть своя жо... госпожа. Ее предложение поменяло мое сознание. Оно было таким внезапным и термоядерным, что я не могла больше думать ни о чем другом. Я уже чувствовала ее вкус. Я представляла, как мы сделаем это в раздевалке или в темноте коридорчика. Я даже сходила в женский сортир, чтобы проверить как может пахнуть жопа. Я сунула пальцы себе в трусы и провела ими между булок. Я понюхала запах он был своеобразным, похожим на запах куриных вареных яиц. Я не стану скрывать. Я попробовала свои пальцы на вкус и ничего страшного не почувствовала. Возбудилась. После того что я сделала, я промыла рот и зажевала мятной конфетой. Мне было стыдно от самой себя. Из-за глупого розыгрыша я докатилась до того, что сама там у себя пробую. Но рано или поздно любым метаниям приходит конец. Пришло время идти в раздевалку. Еще на пятом уроке я хотела сбежать, но вспомнила строгий голос отца и сверлящий взгляд матери. Нет уж. Я должна была довести дело до конца. Я решила прийти туда, чтобы убедиться что ее там нет. Голос разума силил сомнения. Сто процентный розыгрыш. В реальной жизни такого не бывает. Дашка даже словом со мной не обмолвилась в течение дня. С чего тогда ей ждать меня в раздевалке. Да и если предположить, что она ждет, если б хотела, то поймала бы меня сразу после последнего урока и потащила в раздевалку, а так она давно уже ушла домой и наверняка подумала, что я не соглашусь, потому что никто бы не согласился на такую туфту. Последними из раздевалки вышли Федька и Женька. – Пока Петушка, – приветливо попрощался он. – Хороших выходных, Петушкина, – мельком сказала она. Я спустилась по ступеням в раздевалку и увидела пустой этаж. Мое воображение дорисовало звук завывающего ветра и вой волков. Выходы имелись на двух концах подвального этажа. Так что в раздевалку можно было спуститься с любого крыла корпуса школы. Длинный холл с каменными кабинками и запертыми дверьми говорил только об одном – все дети давно ушли. В тот день я специально не оставляла куртку в раздевалке. Шесть уроков протаскала ее с собой. Еще бы! Такой стресс. Коридор передо мной вытянулся и превратился в длинный тоннель из кошмарного сна. Я шла медленно, слушая цокот своих каблуков, пристально всматриваясь в конец холла. Сердце выпрыгивало из груди, низ живота тянуло от возбуждения. Она предложила мне полизать ее попу и я шла к ней, шла к темной пещере в обитель демоницы. Ноги сами вели меня к ней. Все о чем я просила, чтобы ее там не оказалось, но в то же время на душе становилось хреново от мысли, что ее там не будет. Я дошла до угла и прислушалась – тишина. Там была тишина. «Естественно розыгрыш, – подумала я, а потом испугалась – ждала, что девчонки вынырнут с лестницы и засмеют меня, ведь я же все таки пришла. А что если и мальчики там? Какой ужас, мне хана». Я выглянула за угол – никого. Выдохнула с облегчением, посмотрела на лестницу – снова выдохнула – никого. Я смотрела вглубь черного коридора словно в огромную кроличью нору, темнота словно клубилась там подобно черным пугающим облакам. – Зайди, – послышался шепот похожий на Дашкин. Я вздрогнула. Почувствовала, как по спине побежали мурашки с острыми ножками иголочками. «Наверное, они затаились там всем классом – подумалаа я, – сейчас поймают меня и кто знает, чем дело кончится?» Но в душе я обрадовалась тому, что она не ушла. – Ты одна? – спросила я темноту. – Да, – ответила темнота. – Не бойся, заходи. – Я не могу, – ответила я. – Там темно. Я не вижу тебя. – Я здесь! Мысли о том, что она все таки одна. Что ее слова не шутка и обреченное согласие на все. Но сказала я совсем другое: – Я наверно не буду... – Сейчас самой смешно, я произнесла эти четыре слова с такой неуверенностью, что Дашка сразу поняла, что я буду. – А зачем пришла? – Ты сказала прийти. – Если захочешь «это». – Я думала в любом случае надо прийти. Возбужденное лицо Дарьи показалось из темноты. Она смотрела на мня с нездоровым интересом. На этаже послышались шаги. – Охранник, – прошептала Дашка. – Я увидела румянец на ее щеках. Ее зеленые глаза, забегались. Рука дернулась из штанов. «Боже, похоже она держала руку у себя в трусиках». Я тут же представила, как она у не пахнет. Она взяла меня за ремень джинсов, втянула в коридор, провела к тупичку и велела молчать. От офигения у меня дрожали ноги поэтому ей не составило труда усадить меня на корточки и прижать к стене. – Он нас найдет, – прошептала я. – Заткнись! – ответила Дашка. Мне было неприятно слышать грубый тон от своей новой «подруги», но кто была я, и кто она? Дашка обняла меня ладонью за лицо той самой рукой, которую пять минут назад держала в трусах. Ее пальцы зажимали мне губы и в какой-то момент один из них провалился мне в рот, когда я попыталась сделать вдох. Дашка одернула руку и брезгливо вытерла о меня. Во рту остался солоноватый привкус. Я хотела сплюнуть, но шаги приблизились к лону нашего убежища и мне пришлось как сказала Дашка «заткнуться». «Что я тут делаю? – думала я. – Какого черта, Катюх? Твои родители ждут тебя дома с уроков, а вместо этого ты сидишь в темном углу с неадекватной девочкой, которая, возомнила себя пупом земли. (Попой земли) Но я не могла сдвинуться с места. Что-то внутри меня привыкло к подчинению. Задиры брата, строгое воспитание родителей, обиды в школе от сверстников, учителя. Я просто привыкла подчиняться, вот и тогда я сидела в темном «чулане», с той, которая зажимала мне рот, пахнущей п*здой рукою, с той, которая знала, что надо делать, чтобы моя жизнь наладилась. Дядя Коля заглянул в коридор, но нас не увидел. Слишком было темно, а фонарики у школьных охранников, бывали только в американских фильмах. Не со школьным бюджетом точно. Уже скоро мы слышали его уходящие по лестнице шаги. Повисла немая пауза. Теперь мы обе знали зачем пришли. Даша была права – раз я не высмеяла ее, раз пришла, то я уже автоматически на все согласилась, мне стало страшно. – Будешь? – Прошептала она. – Нет, – ответила я. – Тогда зачем пришла? – Не знаю, я думала, надо. – Надо, – снова прошептала она, – ты смотрела кассету? – Да. – Понравилось? – Я не знала, что так можно. – Можно. – Я не хочу этого делать. Сегодня ты на меня срывалась. Даже больше чем обычно. – Я хотела, чтобы ты видела, как будет, если ты не согласишься. – Но зачем тебе это? Зачем срывать зло на ком-то? – Я должна держать марку. Если ты станешь моей близкой подругой для этих дел, я не буду тебя трогать, но от Ольки защищайся сама. Мы не должны вызывать подозрений. – А Юлька, – спросила я. – Юльку я возьму на себя. Она меня слушает. – А почему ты не попросишь Юльку, раз она твоя подруга. – Ты че больная? Юлька не такая как ты. Она точно не согласится. – А какая я? – Ты такая, которая может согласиться ради собственного спокойствия в классе. – Ты не шутишь? – Я знала, что после этой фразы начнется действие. И вместо ответа Даша спустила штаны. Я снова почувствовала дрожь. Я так же сидела на полу, а она теперь встала и выгнулась к моему лицу задом. Я прикоснулась ладонями к ее теплой коже, как будто хотела нащупать стекло в темноте. Почувствовала легкий неприятный запах, который доносился оттуда – специфический запах Даши. Я стояла как завороженная безудержно призывая себя сбежать. Но не могла. – Давай, – прошептала она. – Не бойся, она не укусит. Я некоторое время колебалась. Тишина в ушах звенела так громко, что мне стало казаться, как будто я выпала из реального мира в другой – астральный, где есть только я и попа другой девочки. Я прикоснулась губами к одной половинке, почувствовала, как Дашка в темноте вздрогнула, слегка отстранилась, а потом с еще большим напором придвинулась ко мне. Я стала целовать ее ягодицы придерживаясь руками за Дашкины спущенные штаны. – Да не целуй ты ее – лижи, – послышался голос из пустоты. А потом я высунула язык и сделала это один раз. Сперва совсем неглубоко. Робкий осторожный лизок. Она подхватила мою голову за затылок и вжала мое лицо себе в задницу. Я нырнула носом прямо туда – почувствовала носом теплоту и влагу. Запах стал сильнее. Я отстранилась и отползла от не на полметра. – Ну где ты там? – спросила она настойчивым шепотом. – Будешь? – Не думаю, что мне понравится. Я не хочу. – Здравый смысл все еще пытался выдворить меня из темного коридора. – Да давай, че ты? Здесь нет ничего плохого. Ты не хочешь, чтобы я тебя трогала в классе, а я хочу иметь такую подругу как ты. «Иметь.» – повторила я про себя. Пока я решалась, не зная, что делать, Дашка снова приблизилась ко мне, нащупала мою голову в темноте и прижала к себе. Я ощутила ее лобковые волосы у себя на лице. Она стояла ко мне передом. Запах поменял оттенок на более интересный. – Хочешь сначала можешь попробовать спереди. – Спереди? – оторопела я. Ну да, зачем ласкать ее сзади, когда еще есть перед. – Давай один раз, – уговаривала она меня. Пока я думала, Дарья снова повернулась ко мне задом. – Тебе нравится моя попка, Петушка? Давай, полижи ее. В самую дырочку. – Фуу, – простонала я, – я не буду. – Мы обе знаем, что ты этого хочешь. Не торопись, начни с поцелуев и медленно переходи внутрь, потом высунь язык и полижи... и все. Я тебя сразу отпущу. (Опущу) Она прижала меня к своей жопе и я непроизвольно чмокнула ее булку. Для удобства, Даша поставила меня на колени. – Я не стану заставлять тебя сегодня лизать по полной программе. Тебе достаточно лизнуть всего один раз, чтобы скрепить наш с тобой договор. Лизни. Глубоко и сладко, и на этом сегодня закончим. В какой-то момент я потеряла контроль. Мне хотелось выскочить оттуда и убежать, но пальцы Дарьи крепко держали меня за волосы подставляя мои губы к ее выпяченной округлости. Я волновалась. Я почувствовала, как мои трусики намокают. Нет, я не описалась. Это точно. Со мною было, что-то другое. Она стояла прямо напротив со своей голой жопой и хотела сделать меня своей сексуальной рабыней. И как она вообще до такого додумалась? – Попробуй, тебе понравится. Давай Петушечка. Ну. Давай сука, лижи! – Даша прикрикнула на меня, я испугалась и сделала это. Я глубоко лизнула ее попу от самой промежность до копчика. Языком я почувствовала гладкий путь, ее анус, и ямку копчика, я практически не ощутила рельефов дырочки. Попка Дашки внутри была гладкая как пластмасс. Во рту сразу появилось ощущение, что я, лизнула обувной крем или нечто подобное. Мне показалось, что на язык что-то налипло, но это был просто глюк. ЧАСТЬ2 – Еще будешь? – спросила она и когда услышала, что я всячески стараюсь вытереть рот рукавом, принялась надевать штаны. Вкус был мягко сказать неприятный и запах тоже, но в то же время ощущение того, что я сделала что-то запретное кружило мне голову. – В таком случае на завтра ты себе день оплатила. Ах да, сегодня пятница. Ну тогда до встречи в понедельник. Дашка вышла из коридора и вскоре на этаже раздевалки стало тихо. Я выползла из коридорчика на коленях и огляделась. Тут же на меня обрушились мысли с осознанием того, что произошло. – Что я наделала? – услышала я свой голос. Ее жопа на вкус была ужасна. От меня резко пахло. После шести уроков от нее несло как из помойки. И я пришла в ужас от мысли, что мне придется теперь делать увлажнение вонючей долины каждый день. Иначе она всем расскажет... и меня сгнобят. До дома я шла как беглянка, стараясь не попадаться людям на глаза. Мне казалось, что каждый из них знает, что я сделала. Даже бродячие собаки смотрели на меня с презрением. Выходные тянулись мучительно медленно. Я все время думала о том, что произошло между нами. Близкая подруга, ага как же. Извращенка – вот кто она. Я мыла рот с мылом и зубной пастой, но горьковатый вкус и ее запах на лице смыть было невозможно. Наступило утро понедельника. Я боялась идти в школу и даже прогуляла первый урок. Я хотела, чтобы она заболела или умерла. Я ждала худшего. Она могла рассказать классу и тогда прозвище Петушка показалось бы мне ласковым именем по сравнению с «Любительницей жоп» или того хуже «Жополизкой». Но класс меня встретил в штатном режиме. Пара ребят обозвали Петушкой, Ольга без энтузиазма пульнула в меня ластик. Дашка сидела с Юлькой и подозрительно улыбалась. – Привет Курочкина, – взвизгнула она. От неожиданности я споткнулась и крякнула. – Кудахчешь курочка! – Не упустила она «Курочка?» – подумала я с обидой, а обещала меня не трогать, но, когда я села за парту и успокоилась, до меня дошло – быть Курочкой не так обидно, как Петушкой – здесь она свое слово сдержала. Так потянулись уроки. Все шло своим чередом. Я надеялась, что она забудет о нашей договоренности, но слишком уж хорошо она ко мне относилась. Понятное дело, что она ничего и не забывала. На последнем уроке, когда многих классов уже в школе не было, я обнаружила в своем учебнике биологии записку. «От Дашки» – тут же пришла очевидная мысль. «Может не открывать? – зашептал внутренний голос. – Я ведь только отмыла рот и лицо от запаха, хотя мне казалось, что я до сих пор пахну ею. «Если я не открою, то будет хуже» – подсказывал здравый рассудок. Пальцы сами развернули послание: «Мне сегодня надо уйти пораньше.» – После этой строчки во мне затеплилась надежда, что все на сегодня отменяется. Но увы я прочитала дальше: «Поэтому я отпросилась с урока пораньше. За пятнадцать минут до звонка ты попросишься выйти, а я выйду потому что отпросилась. Встречаемся в женском. P.S. Будешь лизать по полной.» От последней фразы у меня разомкнулись губы, а потом медленно стало разливаться тепло в животе, я дотронулась до своих сосков и почувствовала, как они затвердели – стали как камень, я опустила голову на учебник ощутила запах старой библиотечной бумаги, краски от парты. Я подняла голову продолжая держать записку в ладонях и посмотрела на Дарью – она пристально сверлила меня взглядом из-подо лба, не оставляя мне выбора на отказ и в ответ я покорно кивнула, с ужасом представляя, как лижу ее задницу и передницу через десять минут. Мы встретились у туалета и она быстро повела меня внутрь. – Давай быстрей, – прошипела она. – Скоро звонок. Кабинки в туалете были без дверей. Каменные стаканы, выложенные плиткой и псевдомраморные клозеты. Дашка втолкнула меня в последний стакан и незамедлительно оголила жопу. – Лижи Курочка. На ней были те же шерстяные штаны, что и в пятницу, кошмар, надеюсь она их стирает и моет свою жопу хотя бы раз в день. Я склонилась над объектом своих страданий. Но прежде чем погрузить в попу свой влажный язык, спросила, почему она назвала меня Курочкой. – А Петушка тебе нравится больше? Хорошо, Петушка, лижи мне зад. – Курочка мне нравится больше, Даш, – взмолилась я. – Давай Курочка отрабатывай, пока какая-нибудь овца не приперлась поссать Запах из попы снова ударил мне в нос. Я была к этому готова, дышать особо не стала, я знала, что делать дело все равно придется и я начала. Признаюсь, в момент всего действа я поймала себя на мысли, что испытываю возбуждение, что мне до ужаса стыдно, но мне нравилось то что мы делали. А Дашка без стеснений ловила кайф. Еще бы, ведь ей лизала жопу самая конченая лохушка класса. Я сперва облизала ее попу вокруг, не решаясь войти язычком внутрь. А потом он как-то сам соскользнул, туда и я снова почувствовала уже знакомый вкус. На этот раз я была уже немного смелей. Я знала, что чем быстрей мы закончим, тем быстрее она меня отпустит. Я стала лизать глубоко, чтобы ей понравилось, стараясь оставить всю жопу чистой. Я прифигела, когда услышала, как Дашка начала стонать. Она держала меня за волосы и двигала моей головой с бешенной скоростью, изо всех сил вжимая ее туда. – Да бл*дь, лижи, лижи сучка, вылижи там все дочиста, Курочка. А-а-а-ах! Она повернулась ко мне своей волосатой п*здой и уткнула меня в нее лицом. Мы так и стояли – я на корточках – и она со спущенными штанами до колен. – Лижи у меня там, – прошептала она, только не быстро. От ее письки пахло не лучше, чем из жопы. Я сделала глоток воздуха и начала. Вкус у нее там был интересный, какой-то своеобразно-специфический и, попривыкнув к запаху, я смогла открыть для себя новые ощущения. Мой язык раздвигал ее нежные створки половых губ, и я могла скользить им по такой же нежной и бархатистой дорожке к пульсирующему бугорку. Вот теперь Дашка точно стонала. Она вжимала меня все сильней, заставляя двигать языком быстро. – Давай Петушка, вот так хорошо. В какой-то момент она застонала сильней и ее тело пробила судорога или даже сильная дрожь, я не поняла и даже испугалась, что сделала что-то не так. Но по выражению лица Дашки ей понравилось. Она закатила глаза, а потом долго дышала, глядя мне в глаза. Напоследок я хочу, чтобы ты всунула свой язык как можно глубже в анус. Она взяла меня за подбородок и властно посмотрела в глаза. Я подчинилась. Дашка выпятила свою попу, влажную от моих слюней, и я исполнила то, что она просила. – О да! Вот так хорошо. В следующий раз сделаем так. И в этот момент в туалет вдруг вошла маленькая девочка. Пятиклассница не старше. Она подкралась так тихо, что мы ее не заметили. С большим зеленым ранцем за спиной она вплелась в туалет и уставилась на нас. А мы так и застыли – в раскорячку Дашка с голой жопой, и я на корточках с языком в ней. Меня как ветром сдуло. Я отскочила вглубь кабинки и закрыла ладонями лицо. – Пошла на хер отсюда! – шуганула ее Дашка и я услышала убегающие шаги – Не ссы Петушка. Она малая. Ей никто не поверит. После чего Дашка велела мне нагнуться обратно и вытерла моими волосами свою жопу и п*зду. Я офигела от того, что она сделала и делала она это без тени сомнений. Как будто делала так всегда. Она натянула белые трусы, за ними шерстяные серые штаны и не попрощавшись покинула туалет. Я осмотрела свои волосы. Мокрые, липкие и вонючие. Свой портфель я оставила в классе. Мне надо было его забрать и забрать так, чтобы никто не учуял эту вонь. Прозвенел звонок. Я специально дождалась в туалете пока большинство детей покинет класс. В сортир зашла Юлька с Олькой. – О Петушка, ты тут усралась? Тебя Галина Викторовна спрашивала. – Че у тебя с волосами, ты что блевала тут? – брезгливо бросила Ольга. А я поспешила выйти, пока они, обо всем не догадались. Я пришла в класс за портфелем в надеже его быстро забрать, но Галина Викторовна, как назло попросила меня сесть за парту для разговора. «О, ужас! – подумала я. – Только этого еще не хватало». – Катенька, как твои дела обстоят с одноклассниками? – начала учительница. – Я же вижу, как ты избегаешь с ними общения. Они тебя обижают, Кать? – Все в порядке Галина Викторовна. Я уже к ним привыкла и не обижаюсь. В этот момент мне показалось, что она почувствовала запах Дашки, идущий от меня. Она не стала мне ничего говорить. Лишь проводила взглядом до двери. С красными щеками от стыда я поспешила домой. Неподалеку от школы я наткнулась на Ольгу, которая к этому моменту уже давно покинула туалет и попрощалась с Юлькой. Греясь в лучах зимнего солнца, она докуривала сигарету, переминаясь с ноги на ногу и утрамбовывая искристый снег под подошвами. Я прошла мимо нее, когда Ольга бросила в меня окурком. Ожидаемо. Ничего нового. – Домой спешишь, Петушка? – спросила она. – Да, коротко ответила я и поспешила убраться. – Давай туалетная жительница, вали. Что-то в ее голосе мне не понравилось. Всю дорогу я думала о том, что она могла знать про наши встречи с Дашкой. Я стала понимать, что медленно проваливаюсь в опасную воронку. Теперь Дашка могла шантажировать меня тем, что расскажет всем, а если про мои пристрастия узнавали другие девочки, то автоматически получали надо мной власть, и мне этого не хотелось. И Дашки одной хватало. Еще чтобы и Ольга к этому делу подключилась – вот уж нет. Вечером я пила горячий чай у себя на кровати. Я думала о Дашке. О том, кем мы стали друг для друга. Кем она считала меня? Я вспоминала ее попу, такую гладкую белую слегка темную между ягодиц, ее ямку на копчике. Но больше всего я вспоминала ее стоны. Похоже, что я доставляла ей удовольствие. Она испытывала настоящий кайф, а значит... а значит я тоже имела над ней власть. В тот момент я еще не знала, как использовать эту власть в свою пользу. Но через пару недель до меня дошло, что я могла ей отказывать. А она уже подсела на это дело конкретно. Каждый день мы оставались после уроков и я вылизывала у нее подолгу. Чаще всего мы прятались в темном тайном коридорчике раздевалки, но иногда рисковали в женском туалете. Дашка говорила, что, если бы у нас был ключ от кладовок, то мы бы могли вообще ничего не бояться. Но ключа у нас не было и приходилось довольствоваться темнотой нашего убежища. А как-то раз ей захотелось острых ощущений и она предложила мне полизать ей жопу прямо в раздевалке, когда последние ребята ушли. Я едва успела вынуть язык из дырки, когда вбежала Нинка Семикина, потому что забыла свою сменку на гвоздике. Вот тогда я не на шутку перепугалась. – Чуть не спалились, – с укором сказала я Даше. – Лижи давай, – велела она, не успела Нинка выйти из раздевалки. В один из дней я решила проверить свою власть над самой крутой девчонкой класса. Я сказала Дашке, что не буду лизать. – Не буду! Я смотрела на нее с вызовом, будучи полностью уверена в своей власти. Но она тут же пригрозила мне расправой. – Если ты будешь выпендриваться Петушка, я завтра же верну твое прозвище обратно. Ты же заметила, как класс уже стал называть тебя Курочкой? Так вот это может закончится. Разве ты мне не благодарна? – Я хочу, чтобы меня в классе называли принцессой, тогда я продолжу тебе лизать. А до тех пор даже не подходи ко мне. – Я сама удивилась своей наглости. Дашка прямо-таки закипела. И врезала мне сходу пощечину. – Будешь вы*бываться – я превращу твою жизнь в ад. – Попробуй только сегодня не прийти в коридор и ты узнаешь сладкую жизнь. К концу уроков я все-таки передумала. Кто знал на что способна крутая девчонка? Я передала ей записку, что согласна. И после звонка пришла в раздевалку с намерением загладить свою вину. Дашки в раздевалке не было. Не было и Юльки. И я подумала, что они ушли вместе, и что Дашка обиделась за то, что я не захотела лизать ей жопу. На всякий случай я дождалась пока все уйдут, закрыла раздевалку и побрела к нашему тайному месту. Я заглянула в темноту и услышала голос Дашки. – Заходи, я готова. На ощупь я вошла в темноту и постаралась нащупать ее попу. Она уже была оголена. Я склонилась над ней, чтобы сунуть туда свой язык и даже не придала значения тому, что на бедрах спускались не шерстяные штаны, а джинсы. И пахло от нее как-то иначе. Запах сильно отличался. А еще в темноте пахло женскими духами. Дашка такими не брызгалась. Я не сразу все поняла, а когда поняла было поздно. Мой язык уже многократно побывал в чьей-то заднице и я услышала Юлькин смех. Потом заржала и Дашка. Самые страшные кошмары ожили. Она сдала меня своей подруге. – Я же говорила тебе, что Петушка все сделает. Втроем мы вышли из коридора. Юлька поправляла джинсы и с афигением смотрела на меня. – Капец ты оторва! – сказала Юлька, пока я тщательно вытирала рот. Я хотела убежать, но Дашка держала меня за запястье. – Будешь знать, как меня шантажировать, сучка. Теперь будешь лизать нам обеим, иначе, мы с Юлькой точно всем расскажем на что ты способна. Ты меня поняла? – Да, – робко ответила я. – Я не слышу, Петушка? – Да, поняла. – И про хорошее отношение можешь забыть, ты сама виновата. – Прости меня, Даш. Я шла сюда чтобы извиниться. – Поздно, – ответила моя «подруга» и они с Юлькой пошли вверх по лестнице под громкий заливистый смех. Так и пошла моя новая жизнь. Теперь я лизала им жопы не ради того, чтобы мне спокойно жилось, а ради того, чтобы они никому не рассказали. Как-то раз Дашка велела мне идти с ними по улице, только так, чтобы никто из одноклассников не видел. Сказала, что мы идем к ней домой, потому что у нее сегодня нет родителей. Она сказала, что я буду много лизать, пока они с Юлькой не скажут мне «стоп». Из их болтовни я узнала, что Дашка как-то показывала Юльке кассету и та сказала, что было бы классно найти такую служанку. Вот тогда в голове Дашки и возник план использовать меня. Мы вошли в квартиру. Я сразу разулась, чтобы не натоптать. Я была зажата. Сильно стеснялась. Они долго не думали. Прыгнули на диван и велели снимать с них штаны, носки и трусики. Трудней всего мне пришлось с Юлькой. Ее я реально стеснялась. Она смотрела на меня с каким-то тупым выражением лица и в то же время она была очень красивой. Темно-каштановый волосы, брови, карие глаза, белая кожа, милая мордашка. За Юлькой в школе толпами бегали пацаны. И вот она сидела передо мной с расставленными ногами задранными кверху. Ее киска смотрела на меня, в такой позе я могла доставать языком и до попки. Я обняла ее ладонями за бедра и осторожно приблизилась. – Давай Петушка! Соси клитор! – подначивала меня Дашка. Юлька кокетливо засмеялась. И я принялась лизать. Они обе сидели на диване с поднятыми ногами поддерживая себя руками под коленями, а я поочередно ныряла к их кискам и скользила языком между вонючих волос. Они даже не подмывались. Говорили, что я не достойна большего. А я уже давно попривыкла к запахам и просто делала то, что от меня хотели. Я приняла свою участь сексуальной рабыни. Больше того, иногда по ночам мне стали сниться такие сны. Я лизала у всех: у одноклассниц, у учихалок, и даже у уборщиц. Я просыпалась, сгорая от стыда, а потом засыпала и мне снова снились раскрытые белые женские задницы. Мне нравилось, как стонала Юлька. У нее был классный голос и вообще она вся была очень классной, в отличие от Дашки, которая была куда проще. Школьная красавица и девка задира. И обе они сидели передо мной. Стоны Юльки я бы сказала, походили на стоны настоящей гейши, такие приглушенные и тихие. Дашка стонала громко, ни в чем себе не отказывая, как деревенская баба. От них я узнала, что такое оргазм и как выяснилось их стоны, действительно были вызваны наслаждением. Дашка кончала раза по три, а вот Юлька могла и все шесть, и они не успокаивались пока я, полностью их не удовлетворяла. Как-то раз в один из дней Дашка не пришла в школу. Уж не знаю, что у нее там приключилось, но она позвонила мне на домашний и предложила встретиться на улице за гаражами. В тот день я не ждала от нее звонка. Я думала она болеет и у меня появился заслуженный отпуск, но как выяснилось нет. На город уже опускались сумерки. Мы проболтали с ней еще минут двадцать – она рассказала, что поругалась с родителями, и что настроение у нее паршивое. Что она уже не может без моих ласк и что ей очень нужна порция кайфа, чтобы успокоить нервы. Мы подождали пока полностью стемнело, а потом она повела меня за гаражи, и мы очень долго пытались пробраться меж старых опаленных досок, мусора и пустых пивных бутылок. Когда мы наконец зашли за гаражи, она спросила: – Знаешь может быть ты нормальная девчонка, а я ломаю тебе жизнь? Таких слов я от нее не ожидала. Мне как-то даже стало жаль Дашку. Настроение у нее и вправду было хреновым. Я стала успокаивать ее и сказала, что мне нравится делать им с Юлькой приятно. Она улыбнулась, погладила меня по плечу и спустила свои штаны. Но вечер был тут же испорчен. Из окна второго этажа нас заметила старая тетка: – Ай, бестыжие! – завизжала она. – Вы че делаете? – И нам с Дашкой пришлось уйти, а учитывая, как долго мы лезли в эти гаражи, то смотаться быстро у нас не получилось и пришлось выслушать много скверных слов от этой миленькой тетеньки, покадашка ее не послала на х*й. Когда мы дожидались темноты, нам и в голову не пришло, что гаражи хорошо просматриваются из окон соседней двухэтажки. И мы ушли. Но Дашка не собиралась на этом останавливаться. А я была только за. Мы просто шли по дворам в поисках других гаражей где «это» можно бы было сделать. И через полчаса поисков нам показалось хорошее место. Дашка нашла темный уголок за котельной возле школы. Большие трубы сплетались друг с другом образуя укромное местечко. Туда-то мы и залезли. Вокруг никого не было, только вода в трубах гудела под давлением. Она наконец сняла штаны и попросила меня делать это долго и глубоко. Я трахала ее попку язычком пока она не возбудилась и не повернулась ко мне передом. – Теперь полижи п*зду. И я лизала, пока Дашка не смогла кончить пару раз. Было не так просто удержать равновесие, потому что мы залезли на трубы. Словно черные столбы поднимались они за спиной у нее. Ногами мы стояли на двух других трубах и между нами мешался вентиль с приличным штырем А я сидела на корточках держась за него рукой, чтобы не соскользнуть. Ее расстегнутые джинсы смотрели на меня, так, словно улыбались. Трубы полностью скрывали нас от глаз, к тому же железный кармашек смотрел лицом на задний двор котельной где по ночам никого не было. Отличное место в дополнение к нашему тайному коридору. – Я хочу ссать, – сказала она, когда я закончила наводить у нее там чистоту и уже хотела поднимать белые трусики, но она меня остановила и в то же время, не отстранила головы от себя. – Поссы, я могу отвернуться, – не понимая ответила я. – Я хочу поссать тебе в рот, Кать. Я опешила, ничего не успела даже сказать, когда она прислонила мой раскрытый хавальник к себе, я лишь постаралась прижаться к ней плотнее, чтобы капли мочи не попали ей на джинсы, в которых она была сегодня. Я не хотела, чтобы моя подруга запачкалась. Я почувствовала, как мой рот наполняет горячая соленая моча под напором и журчанием и стала пить ее взахлеб. Мне не было противно. Дашка уже приучила меня к себе. А от полученного нового опыта я перевозбудилась как закипающий чайник. Горячие струи текли за шиворот, стекая из уголков моего рта, под стоны облегчения моей подруги. Но я продолжала пить, пока она не закончила. – Умница, – похвалила меня Дашка и утерев п*зду моими волосами позволила поднять ей трусики. Я смотрела на нее как послушная собачка или как верная служанка из того порнофильма с покорностью и согласием на все. Сказать, что мне было стыдно – не думаю. Я полностью ей доверяла и лишь попросила ее не говорить об этом Юльке. Дашка пообещала, что не скажет. – Слышь Петушка, а тебе самой не противно все это делать? – спросила меня как-то Юлька после того как я битый час лизала у них с Дашкой. – Я уже привыкла, – стыдливо ответила я. – Да ей нравится Юлек. Видела бы ты ее глаза, когда она пришла на интимчик первый раз. – А вам не противно? – спросила я их. – Смотреть на тебя? Противно, – ответила Юлька. Ты же законченная соска. Лижешь у нас между ног, а потом наверняка целуешь свою мать. Фигеть ты дура. – Полегче Юлька, а то спугнешь еще, – засмеялась Дашка и притянула меня за волосы к своей пещерке. – Ее-то спугнешь. За уши не оттянешь. А ты бы хотела Петушка еще у кого-нибудь из нашего класса полизать? Например, у Ольки? Я занималась делом с Дашей, поэтому не могла ответить сразу, но мысль об Оле заставила меня испытать возбуждение. Характерами Олька была похожа на Дашку, да кажется и внешне, только, что Ольга была дылдой, а так определенное сходство было. На долю секунды я представила, что лижу не у Даши, а у Ольки. И эта мысль мне понравилась. – Ольга болтушка, Юлек, – ответила Дарья уплывающим возбужденным голосом. Она всей школе расскажет если узнает. Слова Дашки не на шутку меня испугали. Я решила впредь быть осторожней. Когда Дашка кончила и пошла подмываться в ванну, поспешила от них ускользнуть на улицу. Теперь у меня появилась новая фобия. Я стала бояться того, что о моих занятиях узнает Ольга. По дороге домой я судорожно вспоминала все ситуации, когда она могла нас застукать, но ни одной не припомнила. Дома за телеком я размышляла, что, несмотря на кошмарность всей ситуации, жить мне стало гораздо легче – я зарабатывала себе спокойную жизнь языком и эти занятия уже не казались чем-то из ряда вон. К тому же у меня появилась пара подруг. Иногда Дашка позволяла остаться с ними и посмотреть какой-нибудь фильм, только при условии, что я буду сидеть на полу, а они по первому желанию будут класть на меня ноги, как на подставку, которые желательно было тоже лизать, сосать и массировать легкими укусами. Иногда они ласково называли меня их ручной шлюшкой и прочили мне головокружительную карьеру проститутки. – У нас столько теток на районе одиноких, Петушка. Ты бы пользовалась среди них успехом, – подкалывала меня Юлька, играя своими темными локонами. В один из дней Юлька превратилась в жгучую брюнетку покрасив волосы в черный. И я влюбилась в нее. Как-то раз перед тем как начать ее ласкать я целовала ей груди и попыталась подняться к ее губам, но она оттолкнула меня, дав понять, что не намерена целоваться с помойным ведром. – Я не буду целовать помойное ведро, – так она и сказала мне. Признаюсь честно, что ее слова не ранили меня. Я прекрасно понимала кто я для них такая. – А ты не хочешь отсосать мальчику? – как-то меня спросила Дашка при Юльке. Мы бы могли найти тебе одного. Ты только попроси. А потом мои девчонки долго смеялись. Но я ответила, что боюсь мальчиков и, что, мне хорошо с ними – с девочками, а потом я обеим долго лизала попы, пока они с Юлькой играли в Дашкину приставку. Шли дни. И наступили летние каникулы. Мы все благополучно перешли в одинадцатый класс. На последнем звонке я была с Дашкой в нашем тайном коридорчике в раздевалке, и Дашка хвалилась, что знает, как нам достать дубликат ключа от кладовок. Она спрашивала о моих планах на лето и сказала, чтобы я не пропадала и чаще приходила к ней домой. Дашка преображалась: ее бедра стали более круглыми и пропала та острая попка, что была раньше. Выросла и грудь, а вот у меня она почти не росла, за что надо мной часто стебалась Юлька, которую я безумно любила за ее соблазнительный взгляд и внешность. Лизать у Юльки мне нравилось больше. И запах от нее был приятней. Дашка все-таки была девкой простой, прямой и угловатой, а вот Юлек была настоящей красивой девочкой. Первую часть лета мы встречались часто. Потом у Юльки появился парень и она стала реже приходить на квартиру. В ту пору мы даже крепче сдружились с Дашкой. Иногда я ездила с ней по ее домашним делам. А потом я лизала у нее пока не приходили родители. Потом Дашка уехала к родственникам на месяц, и я получила заслуженный отпуск. Я и подумать не могла, что буду скучать по своим девочкам. Я уже так привыкла быть их рабыней, что без командных властных голосов чувствовала себя брошенной и покинутой. Юлька мне больше не звонила, а я так скучала по ней. Время от времени я встречала ее во дворах, но она даже со мной не здоровалась, гуляя со своим парнем за руку. Дело понятное. Для многих ребят я была чмошкой. Если бы Юлька со мной поздоровалась, ее бы парень наверняка посмотрел на нее как на больную. Я стала смотреть на других девочек, но от одной мысли о том, чтобы им предложить сделать приятно, меня бросало в дрожь. Тогда я открыла для себя все прелести мастурбации. Я запиралась в ванной и часами фантазировала на тему других девочек. Я перелизала попки у всех одноклассниц и добралась до девочек с параллельных классов. Похоже, что куни и ани вошли в мою психику так прочно, что в ней не осталось места для мыслей о мальчиках. Да и кому нужна была такая уродина как я? Мое знакомство с мальчиками началось с того, что я как-то застала своего брата за непристойным занятием. Он думал, что дома один и смотрел порно. Вокруг него лежал ворох использованных салфеток. Он кончил прямо при мне в тот момент, когда я к нему подошла. Он накричал на меня и выгнал из комнаты, но мне этого хватило, чтобы заинтересоваться противоположным полом. С девочками конечно было интересно. Но с мальчиками. Я тайно воровала у брата его использованные салфетки и совала их себе в рот. Я хотела узнать какая сперма на вкус. Я знаю, что дура. Я ощущала себя конченой всегда, но я не могла противостоять своим желаниям, которые во мне проснулись после знакомства с Дашей. Мне захотелось отсосать член и для этих целей нужен был точно не брат, а какой-нибудь мальчик, который бы жил подальше от моего двора и уж точно был не из моей школы. Но такого мальчика я не нашла. Сколько я не ходила по улицам, а предложить свои услуги так и не решилась, поэтому все что мне оставалось – сидеть заперевшись в ванной с использованными салфетками брата, совать их в рот и мастурбировать, представляя как я ему сосу. В какой-то момент до меня дошло осознание того, что я вступила во взрослую жизнь и все, что раньше казалось мне ненормальным больным и неестественным, сейчас таковым не казалось. Я занималась сексом с девочками. Я была нижней, да. Но это был секс. У брата не было кассет с лесбиянками, поэтому мне пришлось смотреть порно с участием мужчин. В один из дней я поехала на рынок и купила себе то, что нужно. Продавец азиат даже не спросил у меня паспорт. На тот момент мне не было восемнадцати. И теперь для меня открылся удивительный мир разврата и похоти. Я увидела там такое, от чего закружилась голова. Госпожи шлепали своих сексуальных рабынь, заставляли их лизать, подчиняться, целовать ножки. Оттуда я впервые узнала термин того, что я делала с Дашкой на котельной – золотой дождь. Я уже смирилась со своей участью больной на всю голову, но на кассете играли актрисы и если взрослые девушки занимались этим, то чем была хуже я? Я с нетерпением ждала начала учебного года и возвращения Дашки. Но новый учебный год перевернул все мое представление о нашей секретной дружбе. В нашем закрытом клубе появилась третья девочка – Оля. Она уже давно стала замечать, что Дашка после уроков не идет домой сразу, а подолгу задерживается в раздевалке. Причем я делала то же самое. Как не пытались мы быть осторожными, но от любопытных глаз дылды ничто не могло уйти. Она обо всем догадалась и проследила за нами. К тому времени Дашка уже смогла раздобыть ключ от дальней кладовой в черном коридоре без света, и мы стали запираться там для наших сексуальных утех. Кладовку нельзя было запереть изнутри, так как устройством запирания был навесной замок. И мы подпирали дверь партами, чтобы случайно никто не ворвался к нам. Мы и не думали, что в дверях есть приличная щель от старого врезного замка и никто не знал о том, что Олька за нами следит. Она все увидела, глядя в замочную скважину, когда в тусклом свете занавешенных окон я вылизывала спелую жопу Дашке. Юлька в тот день тоже была, несмотря на то, что стала все реже проводить время в «закрытом клубе» и все больше с мальчиками. Нам просто не повезло в тот день. Ольга предложила Дашке пойти домой вместе, а та имела глупость отказаться, хотя никогда так не делала. Когда Ольга перевстряла меня в женском туалете и сказала, что все знает, я сперва даже ей не поверила, но, когда она описала подробности и место, я поняла, что прижата к стенке. – Я видела тебя с Дашкой Жополизка. Думали я не знаю про ваше тайное место в раздевалке? Ну как тебе понравилась ее жопа на вкус. Пипец такой быть. Ты на всю голову долбанутая. – Я сделаю все что скажешь, только никому не рассказывай. Хочешь я и тебе полижу. – Я че больная? Фу! Кто знает сколько микробов живет у тебя во рту. К моему удивлению она отказалась. А какого ответа я ждала от нормальной девочки, не такой долбантуой на голову извращенки как я. – Нет, Петушка. Мне это не интересно. Мне больше в прикол поржать над тобой и рассказать всему классу. Я видела как ты делала это тщательно. Как Дашка раздвигала свои булки, а ты совала туда свой вонючий язык. Видела как потом Юлька положила тебя на парту и села п*здой на твой рот. Как она скакала на тебе как на лошади. Вы трое больные. Извращенки, вам надо к доктору. Я должна всем рассказать, особенно учителям. – Молю не надо! Я бросилась перед ней на колени. Я стану твоей служанкой, буду носить твой портфель, мыть тебе обувь, только не рассказывай. – Я должна. И директрисе в первую очередь. Она позвонит твоим родителям и тебя отвезут в психушку. – Оль, ну пожалуйста, я сделаю все что ты хочешь! Выполню любое твое желание, только не говори никому. – Я готова была целовать пол в туалете, по которому она ходила, только бы наш секрет не увидел свет. – Хорошо, – сжалилась она надо мной. – Завтра помоешь мне сапожки при всех. И принеси в школу пачку дорогих сигарет. – Это было последним одолжением Оли, иначе она грозилась всем рассказать, как я смачно сосалась с задницей Дашки. – Если ты завтра не помоешь мне сапоги, то вся школа будет знать о вашем секретике. Я первым делом рассказала обо всем Дашке. Пулей я прибежала к ней на квартиру. И Дашка сказала простую вещь, что если она выдаст меня, то и ее с Юлькой. Поэтому я по ее словам должна была любыми способами отвести от них подозрения и сделать все чтобы Олька молчала. На следующий день я прилюдно вымыла ей сапожки перед заходом в школу. Несколько одноклассников, которые это видели, смеялись в голос и просили помыть и их ботинки. Я отказалась. Ольга велела мне нести ее портфель, и я была вынуждена таскаться за ней как оруженосец за рыцарем. После того как она покурила на перемене, она приказала открыть мне рот и плюнула туда. Я должна была это проглотить иначе наказание последовало бы неминуемо. Меня едва не вывернуло, но я справилась. Я не могла подставлять девочек. ЧАСТЬ3 В классе в тот день царило напряжение. Дашка практически все время молчала. Лица на ней не было, кожа стала землисто коричневого оттенка. Юлька в тот день сидела за последней партой, пытаясь отвести от себя всяческие подозрения. Дашка с Ольгой хоть и дружили, но все-таки были соперницами в вопросах авторитета. Никто из других ребят не понимал почему я исполняю желания Ольги. Она посылала меня за чаем в столовку, прилюдно велела мне вымыть тряпки и написать на доске «Олечька лучшая», велела выкинуть ее мятые бумажки исписанные ручкой и всячески мною помыкала. Я даже хотела сбежать с уроков, но очень не хотела подставлять Дашеньку. Под конец дня мы решили позвать Ольгу в свой клуб – другого выхода просто не было. Я без промедления согласилась вылизать у нее там, если она согласится. Девочки взяли с меня слово. Но Оля была капризной. Она набивала себе цену. – Если вы хотите, чтобы я все держала в тайне, то должны сделать меня главной. Я сама буду решать, как пользоваться Петушкой. Я так же буду решать по сколько минут она будет у вас лизать. Петушка будет принадлежать мне, а вам уже во второй очереди с моего на то позволения. Так же Ольга потребовала, чтобы я называла ее «Ваше Величество Ольга» и никак иначе. Дашка была согласна на все, лишь бы эта заносчивая особа заткнула рот. Ольга сказала, что мы торжественно должны принести ей присягу и провести обряд вступления в клуб. Это означало, что я должна была отлизать у нее при девочках. Мы вчетвером устремились по лестнице в раздевалку. Нам пришлось некоторое время ждать, пока другие ученики покинут этаж. Юлька с Дашкой обсуждала своего парня, когда Олька в шутку спросила, а знает ли ее парень о ее встречах со мной. Шутка эта никому не понравилась. – Ну что готова лизать, Петушка? Мо попка уже заждалась твоего языка. Ну и грубой же она была. Мне было противно на нее смотреть. Дашка и Юлька в этих делах были искренними. Они позволяли себя ласкать, потому что этого хотели, потому что получали от моих ласк удовольствие. Олька же не преследовала никакой цели кроме как надругаться надо мной и зачморить. Вскоре мы прошмыгнули в темный коридор и оказались в кладовке. В воздухе пахло старыми тряпками, деревом и краской от полов. Мы постарались зайти бесшумно. – Сначала вы! – властно велела Ольга. – Тише ты! – шыкнула на не Дашка. – А то запалимся. – Не шыкай мне, а то точно запалишься, – грубо ответила Оля. – Хера ты вы*бываешься я не пойму? – тут Дашке сорвало крышу. Она больше не могла терпеть ее хамства. – Завали *бло овца... – Олька не успела закончить как Дашка набросилась на нее с кулаками. Должно быть она хотела опустить ее и потом шантажировать, но Юлька ей не помогла, а я так тем более и драка закончилась быстро. Рослая Ольга долбанула Дашку головой о парту и той ничего не оставалось кроме как заткнуться и признать ее победу. – Х*ли ты зыркаешь тварь! – Дашка сорвала зло на мне. – Зыркала повыколю! Она дала мне пощечину, сняла джинсы и подставила мне свой зад. Я набросилась на него как вампир. Я лизала страстно и сочно, пока не вылизала ее попку до блеска. Олька смотрела на меня с отвращением. Юлька ехидно улыбалась. – Хватит! – велела Ольга Юля кокетливо прошмыгнула между двух столов легла животом на парту при этом оставаясь стоять на полу ногами, убрала волосы несколько раз запрокинув их руками и пошире раздвинула ноги, так что я могла доставать и попу и киску. На ней была юбка и колготки. Мне пришлось снимать их самой. Щека горела от пощечины. Изо рта несло Дашкой. И я хотела поскорее сменить вкус на Юлькин. Ах, как же от нее вкусно пахло духами и фруктовыми жвачками. Я медленно стянула с нее колготки и принялась облизывать ее попу. Потом Юлька повернулась ко мне п*здой, задрала ноги и попросила полизать там. Я сосала ее как спелый мандарин. Мне очень нравился запах этой девчонки. Я обхватывала губами лоно целиком вместе с пучком черных волос. Ее стоны были для меня мелодией. Трудиться долго не пришлось, она кончила громко вскрикнув, а потом вытерла свою прелестницу моими волосами и зачем-то засунула мне их в рот. – Давай теперь ты, – предложила Дашка. – Вступай в наш клуб доминирующих лесбиянок, – поддержала Юлек уплывающим голосом. Она пыталась отдышаться после оргазма. – Петушка будет лизать и делать что скажешь, а мы чисто получать кайф и все. – Ну что, хочешь вылизать мою сраку, Петушка? – спросила Оля хотя и так все знала. – Да Ваше Величество Ольга, – с почтением ответила я, уже чувствуя усталость языка и нижней челюсти. – Хорошо. Оля властно прошлась по комнате взяла меня за волосы и потащила к стоящему стулу. Она поставила на него ногу, спустила свои обтягивающие ласины и приказала лизать. Ее жопа уступала Дашкиной в объеме и на первый взгляд даже не была глубокой. К тому же на правой булке красовался уже заживающий желтый синяк. Но я ласкала ее лучше всех. Оля пахла силой и смелостью. Она накостыляла Дашке. И мне приятно было у нее лизать. Ольга долго не могла кончить. Она уже давно уселась на стул с задранными ногами, и я неотрывно ласкала ее бритую киску. Мне очень понравилось лизать без волос. Кожа у Оленьки была такой нежной там. Долго. Очень долго она не могла кончить, а когда смогла, закричала так громко, что Дашка рефлекторно покрутила у виска пальцем и скорчила рожу, а потом нащупала у себя на лбу шишку и тут же одернулась. В конце от меня уже так дурно пахло, что я постаралась отойти подальше от девочек, чтобы не досаждать им своим присутствием. – И где вы собираетесь? Пренебрежительно спросила Ольга. Натягивая лосины и вытирая свою киску моей шапкой. – У Дашки на хате, – уже веселей ответила Юлька. – Тогда у меня есть несколько идей. Встретимся завтра. Поэкспериментируем над Петушкой. – Ты все поняла сучка?! – Дашка продолжала на меня злится. Конечно же. Ведь это я была во всем виновата, что Оля узнала про нас. Хотя и не видела своей вины. – Чтобы завтра после уроков никуда не делась. – Хорошо Даш, – робко ответила я. Дашка заперла кладовку и мы разошлись. С тех пор они больше не относились ко мне с уважением. Они стали обращаться со мной как с половой тряпкой, наверное, я этого заслуживала. После того как Дашка рассказала девочкам, что я пила ее мочу на котельной, все в голос ржали, а потом Ольга предложила нассать в прозрачный фужер, накидать мне туда мяты и заставить все это выпить, как будто не саки все это, а самый настоящий махито. – Ты когда-нибудь пила Ммхито, Петушка? – ржала она как больная. – Тебе тройнойсо льдом или так выпьешь – горяченьким? Девочки по очереди заходили в туалет и писали в прозрачный фужер, пока последняя Юлька его не наполнила. Дашка вынесла его мне и велела пить. Я отказалась. Тогда она стала бить меня по лицу и материть. – Пей сука! Юлька с Ольгой меня держали, а Дашка заливала стакан мне в рот. А Оля вообще предложила всем девочкам встать ко мне жопами и чтобы после каждого глотка я вылизывала одну из них. В итоге они так и сделали – жопа Дашки нависала надо мной как шар. Я стояла на полу на коленях. – Я не буду пить, – едва не плакала я. – Ты уже пила и тебе понравилось, пей сказала. И я сделала глоток, а теперь лижи мне жопу, – велела она. Я отказалась и тут же получила еще одну пощечину, а потом она буквально изнасиловала мой рот, так быстро она скользила своими булками у меня на языке. Потом им показалось мало одного стакана, и они решили нассать еще. Дашка вообще хотела сразу поочереди ссать мне в рот, но я отбилась и согласилась пить из стакана. Из квартиры я выбежала зареванная и униженная. Я поклялась больше не дружить с ними и будь что будет. Это я могла рассказать все про них. Мне уже терять было нечего. А вот им грозил тюремный срок за изнасилование. Но мой пыл угас так же быстро, как и проявился. На следующий день они силой затащили меня на квартиру, да еще и пригласили знакомого Олькиного друга, который учился в соседней школе. Они пообещали ему, что я у него отсосу, а потом силой заставили это сделать. Ну как силой... я же давно хотела попробовать... Они держали меня втроем, а мальчик Коля достал из штанов свой стручок и всунул его мне в рот. Он неумело скользил им, скользил пока мне в горло не потекло что-то липкое. Я подумала, что он описался, отскочила, а потом до меня дошло, что это сперма. Я знала ее на вкус, еще с того времени, когда совала в рот использованные салфетки брата. – Я не буду больше вам лизать, отвалите! – кричала я на девчонок. А они взамен связали меня и предложили Кольке лишить меня девственности. Ему было семнадцать, и он был на год старше меня. И он согласился. Я стала кричать и чтобы закрыть мне рот Дашка села мне на лицо своей жопой, да так что я едва не задохнулась. Я стала слабеть и терять сознание. Ольга сняла с меня трусы и засунула в рот вместо кляпа, а потом Витя оттрахал меня. Было больно, между ног потекла кровь. А они только смеялись. Потом девочки затащили меня в туалет, сбросили связанную в пустую ванну и по очереди на меня написали. Олька даже предложила насрать мне в рот, но слава богу все ограничилось лишь злыми шуточками. Часть мочи они налили в стакан, который поставили на полку возле ванны и сказали, что я не выйду отсюда, пока все не выпью. Потом Витя ушел. А Оля достала телефон и стала снимать, как я трахаю Дашку в жопу языком. В общем поиздевались они надо мной по полной. А в конце они принесли туалетную бумагу, чтобы вытереться от моих слюней, вытерлись и сложили ошметки мне в рот, велели прожевать и проглотить. Уйти мне было позволено после того, как я всем госпожам поцеловала ноги. Встречаться с девочками мне было больше неприятно. Я пожалела, что Ольга пришла к нам в закрытый клуб. Она постоянно выдумывала какие-то идеи. Ей хотелось экстрима. У нас в Стальске был овраг. Так она выдумала какой-то ритуал, и мы ночью пошли туда к роднику, который тек прямо из камней и образовывал в низине лужу с чистой водой. Был сентябрь и уже ночами становилось прохладно. По ее задумке я абсолютно голая должна была встать на четвереньки с вставленной в попу палочкой, которую Оля сломала с дерева и очистила от коры, выпить из лужи воды, а потом искупаться в ней, при этом палочка должна была все время оставаться у меня в заднице. Благо хотя бы вода была чистая. После чего я должна была стоять на коленях и умолять их спуститься, а девочки должны были подходить по очереди, снимать джинсы и позволять мне лизать им зады. Ах, как же долго я не отпускала Юлечку. – Я люблю тебя, – шептала я ей. – Ты че больная, Петушка? – смеялась она. – Я тебя не люблю. Второй стала Дашка, она попросила ласкать ее анус твердым языком. И последней была Олька. Она вынула ногу из ботинка сняла носок и дала мне ее в рот. Ее пальчики коснулись моих губ, я почувствовала солоноватый вкус, а потом Ольга наклонилась, спустила штаны и дала мне хорошенько вылизать ее там. После чего вынула палочку из моей жопы и заставила ее облизать. Когда ритуал закончился девчонки стали меня стыдить, говорить, что я ненормальная, что нормальные девочки так не делают. Но они обещали, что если я всегда буду им всем лизать, даже когда они вырастут и станут женщинами, то я не пропаду и я почему-то им верила и все шло хорошо пока однажды Олька не потеряла мобильник с записью моего унижения и наша физручка не попросила остаться меня после урока Я вошла в ее кабинет и услышала запись на телефоне. – Давай! Давай Петушка! Сразу трем лижи! – куражилась Ольга на записи. Я воспроизвела эту сцену в памяти. События трехдневной давности, когда Олька предложила лизать одновременно трем. Они тогда сидели на диване с закинутыми кверху ногами, а я должна была за несколько минут довести всех троих до оргазма. Я справилась только с Юлькой и Дашкой. Олька всегда плохо кончала и подолгу не могла разродиться. Светлана Николаевна спросила у меня: «Что это такое?». Сказала, что вынуждена сообщить обо всем моим родителям. Я не стала отнекиваться, я была напугана. Я уже порядком устала от девочек, а они меня не отпускали, пользуясь моим неумением отказывать. «Последний раз, последний раз», – говорили они. А потом заставляли меня вылизывать им снова и снова. Под одеялом, в школе, на котельной, в овраге, в канализационном люке, в заброшенной водонапорной башне. И всякий раз у Ольки появлялись новые и новые идеи. Я рассказала про кладовку от которой у Дашки был ключ. И рассказала все с самого начала. И тогда она спросила меня почему я все это делаю, почему позволяю унижать себя? И я с удивлением для себя ответила: «Потому что мне это нравится». Физручка велела позвать девочек после занятий, если я не хотела, чтобы о наших делах узнали все и я их привела. Дашка винила во всем меня и Ольку и даже назвала ее тупой за то, что та потеряла телефон, а физручка только отдала телефон Ольге и заставила ее стереть запись и у Дашки конечно потребовала ключ. Потом она пристыдила девочек и велела им уйти, а меня попросила остаться и показать ей кладовку. Они уходили, нисколько не раскаиваясь в своих поступках, с наглыми улыбочками на лицах. Мы шли с ней долго, и я молчала, я не могла понять зачем ей кладовка? Мы шли и шли потому что зал физ-ры был в старом корпусе школы. Она поприветствовала охранника дядю Колю и мы прошли мимо, хотя по логике вещей она должна была ему сказать о ключе. Потом мы спустились в раздевалку, где долго шли по подвальному этажу и наконец достигли темного коридора. – Вот здесь вы безобразничали? Я робко кивнула в ответ. Ну веди, смотреть будем. Я сразу заподозрила что-то неладное и зачем она меня туда вела? Дверь открылась и мы оказались в самой секретной плотно завешенной шторами комнатке нашей школы. Светлана Николаевна прошла мимо старого глобуса и села на парту. Она посмотрела на меня строгим взглядом, таким же каким на меня всегда смотрела Ольга и властным голосом попросила придвинуть парту к дверям. Я послушалась. Двери открывались во внутрь, и придвинутая изнутри парта полностью имитировала их закрытие. Мы оказались с ней в небытии. Нас официально не существовало, никто не мог нас увидеть или осудить. – Давно ты этим занимаешься? – С прошлого года. Дашка мне предложила чтобы меня не трогать и я согласилась. – Скольким девочкам ты это делала? А мальчикам? – Я лизала у трех постоянных девочек и еще отсосала одному мальчику, а потом он меня трахнул. Вы это хотели знать? – Допустим. Петушка, твое прозвище? – Как вы узнали? На видео одна из девочек называет тебя Петушкой, в тот самый момент когда твой язык находится в неположенном месте. – Светлана Николаевна еле заметно улыбнулась. «Неужели она?» Я вдруг подумала, что она привела меня сюда неспроста, иначе зачем весь этот цирк? Я думала, что если все раскроется, то меня выгонят из школы, возможно положат в клинику к душевно больным девочкам, да и вообще мои родители убьют меня. А Дашка, что же будет с ней? Ведь ее родители и так на нее орут. А Юля? Ведь у нее парень и он ее тут же бросит. Только Ольку мне было не жалко, жопа у нее была хоть и красивая, но вечно была в синяках и пахла непонятно чем. Я поняла, что Светлана Николаевна дала мне шанс, когда привела меня сюда, но чего она ждала? Извинений? Вряд ли, мне не за что было извиняться. Может быть обещания больше этого не делать? Тоже вряд ли. Наши глаза с ней встретились и я все поняла. Я медленно стянула с себя блузку, расстегнула юбку и опустила ее на пол. – Кажется ты нашла свое признание Катя, это так? – Я буду лучшей в своем деле. Я женщина одинокая мне уже сорок лет и скажу тебе прямо мне нравятся девочки твоего возраста. Это моя маленькая слабость. Я никогда не решалась на такой шаг, но раз уж тебе это нравится, то мы бы могли друг другу немного помочь. Стать близкими подругами, понимаешь, о чем я? (О да прекрасно понимаю) – Я на все согласна, – ответила я, приняв свою судьбу. Я стояла голой перед ней на коленях. Светлана Николаевна повернулась ко мне спиной и стянула спортивные штаны со своей большой жопы. Мне еще не доводилось лизать такую. И я попробовала нашу физручку на вкус. Ах, какая же она было сочная какая вкусная. Я сделала все что умела, я трахала ее дырочку языком пока она не повернулась ко мне пиздой. Раздвинув ее темные закрученные волосы, я принялась сосать ее красный мясистый клитор, я сосала и чмокала помогая себе пальчиками потом я сунула их ей во влагалище и начала интенсивно двигать. Светлана кончала раз за разом, пока мы не достигли восьми, а потом она положила меня на парту и вылизала у меня. Первый раз я почувствовала, что такое женский язык между ног и с тех пор мы встречались с училкой на постоянной основе вплоть до конца учебного года. Пока нас не застукала завуч и Светлану не выгнали со школы. Разумеется, хотели выгнать и меня. Но мне дали возможность досдать экзамены. Дашка после школы вместе с Юлькой поступили в технарь в другом городе, и я осталась только с Ольгой, которую ласкала раз в неделю в общественных туалетах нашего города. Но перед тем как Дашка уехала мы устроили прощальную вечеринку с лизанием поп и случайной новой гостьей из нашего класса жирной лохушкой Викой. Мы прощались со школой. Дашка уезжала навсегда. Нашему клубу нужны были новые лица. Вика всегда была зажатой тихоней. И мы решили, что она никому не расскажет. У Вики была странная, но интересная особенность. Она мочилась во время оргазма. Они заставили меня ей отлизать, а она забрызгала мне весь рот и лицо. Но задница ее на вкус мне понравилась. – Почему? Скажи мне, почему ты это делаешь? – и вот сейчас я сидела в кабинете своей классной руководительницы и все рассказывала в мелких деталях и подробностях в надежде соблазнить ее на интим. Хотя ей и было уже, наверное, под пятьдесят. – Я просто хотела быть такой, как все. Когда это делает подросток, вы взрослые осуждаете нас за это, но я уверенна, что взрослые делают вещи и похуже. Например вы. Вы когда-нибудь лизали попку своей подруги? Может быть жопу директрисы, куни? Или сосали член у своего муженька? Один раз в детском лагере мы понарошку поцеловались с сестрой. А вам хотелось чего-то большего? – Может быть, но мы были детьми, даже не подростками. – Вы осуждаете меня за то, что я не такая, как вы хотите. Все вы навязываете обществу свои моральные нормы. Для вас я аморальна, я знаю. – Это не так, девочка. – Пожалуйста не отрицайте. Светлана Николаевна была лучше вас, была лучше вас всех. Потому что она приняла меня такой какая я есть. – Она просто тебя использовала, Кать, неужели ты не понимаешь. Чем ты хвалишься? Теперь вся школа знает о вас. Ты будешь и дальше заниматься этим? Какие у тебя планы на жизнь? – Я не скажу вам правды. Просто поверьте, что Светлана Николаевна не заслужила такой участи. У нас в стране секс разрешен с шестнадцати. – Но ни с учителем! Кто знает, скольких девочек она совратила? – Я была единственной с кем она решилась. – Тебе нравится касаться ртом срамных мест? – Да мне это нравится. Хотите? Классная ничего мне не ответила, а только отрицательно покачала головой, не отрывая от меня глубоких проницательных глаз. Ее темные волосы с проседью ловили блики света из окна. Она смотрела на меня уже немолодым, но все еще приятным лицом, голодным до секса и давно уже отрешившимся от утех молодости. Экзамены мне в школе сдать позволили. Но поступать в ВУЗ или технарь я не пошла. Моим родителям было не до меня. Они все силы вложили в Валерку, поэтому после школы я ушла из дома и поступила в ПТУ на швею, где продолжала жить в женском общежитии, где меня ждали новые приключения. Но это уже совсем другая история.