- А теперь давай «поговорим по душам», сучка! – грубый мужской голос звучит зло и издевательски. – Как ты трепалась сегодня со своими подружками! Как ты меня назвала тогда, помнишь?..
Я не помню, хочется выкрикнуть мне, и я действительно не помню, но не могу ничего сказать. Он крепко завязал мне рот моими же колготками. Шофер, которого нанял мой отец для того, чтобы возить меня в университет и обратно… Он сильный мужчина, сказал отец тогда, и сможет еще и быть моим телохранителем. Защищать, если кто-нибудь захочет пристать на улице. Защищать? Какая ирония – теперь мне отчаянно нужно, чтобы кто-нибудь защитил меня от него.
Но почему, почему?
Шоферу, очевидно, не нужен ответ – он сам его слишком хорошо знает.
- Тогда ты сказала, что я не мужчина, и при мне можно говорить обо всем, - он грубо переворачивает меня на живот и отвешивает сильный шлепок по голой ягодице. Это больно, и мне хочется закричать, но удается издать только тихий сдавленный звук. Не получается даже вывернуться из грубых рук – широкая ладонь резко ложится мне на поясницу и прижимает к холодному полу гаража.
Гаража, в котором висят камеры… Эта мысль на мгновение ободряет. Шофер просто не должен быть настолько ненормальным, чтобы насиловать меня тут. Однако, попытавшись повернуть голову, краем глаза я замечаю отсутствие уже привычного красного огонька. Камеры отключены, во всяком случае, эта камера. Кем? Точно не самим шофером, у него нет доступа… но, возможно, есть друзья среди охранников…
Мои размышления прерывает хлесткая пощечина. Щека горит огнем, но унижение даже сильнее боли. На глазах выступают слезы, жгучие, словно перец.
- Твой отец ничего не узнает. Ты ему не расскажешь, - снова удар, на этот раз по другой щеке. – Я для тебя прислуга, никто… но сейчас я сделаю тебя своей шлюхой. Своей вещью. На четвереньки, тварь. И раздвинь ноги.
Я мотаю головой. Лежать на полу неудобно, даже болезненно, но это лучше, чем выполнять приказы насильника. Во всяком случае…
…мне раньше казалось, что лучше.
Жесткое колено врезается между ног, и на мгновение я задыхаюсь – от боли и от силы удара. Юбка уже задрана выше талии, и, когда мне удается восстановить дыхание, я чувствую, как шофер давит коленом на мою промежность. Затем он начинает двигать ногой – сначала издевательски медленно. Как я ни стараюсь сжаться, напрячься, ощущения постепенно начинают меняться. К боли примешивается нотка нежеланного, унизительного возбуждения…
- На четвереньки, - приказывает шофер снова, еще раз шлепая меня по ягодице. Странно, но сейчас это не отрезвляет, скорее, наоборот. Я чувствую влагу между ног и понимаю – если я не подчинюсь сейчас, он найдет способ заставить меня хотеть секса здесь и сейчас. Хотеть еще сильнее. Соски уже напряжены, твердость пола теперь только дразнит их.
Я приподнимаюсь на коленях. Чужая нога, скользнув по промежности, вызывает неожиданно сильный приступ возбуждения. И шофер замечает это. Убрав колено, он с похабной ухмылкой смотрит на влажное пятно на ткани брюк.
- Вот ты шлюшка, - снова надавливает ладонью мне на поясницу, заставляя прогнуться сильнее. Затем я слышу звук расстегиваемой «молнии». Шофер стаскивает с себя трусы – ровно настолько, чтобы высвободить уже стоящий член.
- Подними зад, текущая сучка, - ухмыляется он, пристроившись сзади и надавив членом мне между ног. Я невольно дергаю бедрами – желание заставляет мое тело реагировать так, как совсем не хочется мне самой.
Резкий толчок – и член шофера входит мне во влагалище. Грубые руки скользнули на мою грудь, жадно хватая за сиськи. Контраст между горячей кожей и полом, даже согревшимся от моего тела, заставляет выгибаться… член проваливается еще глубже, и я слышу над ухом хриплый выдох.
- Хорошая дырка… узкая, не растянутая… Но я знаю, где у тебя еще уже…
Я на мгновение замираю. Что он имеет в виду? Понимание приходит быстро – всего через несколько фрикций шофер вытаскивает член и нажимает им на анус, явно собираясь попробовать меня и там. Но член кажется слишком большим, и я почти рефлекторно дергаюсь, вернее, пытаюсь дернуться. Руки шофера тут же ложатся мне на бедра, силой разводя их.
- Я трахну тебя в зад, - давление на анус становится сильнее. – Хочу кончить тебе туда. Должно быть, там ты еще девственница?
Когда член начинает проходить мне в анус, это больно. Гораздо больнее, чем от пощечин или шлепков. И гораздо унизительнее. Слезы снова жгут мои глаза, но шофер не обращает на это внимания, продавливая член в мое тело.
Внезапно на ягодицу снова обрушивается удар. На мгновение я рефлекторно расслабляюсь, и насильнику удается ввести член до конца.
- Туго… черт, как хорошо… - хрипло выдыхает он. – Тебя, похоже, так действительно никто никогда не брал… я буду первым.
Шофер наваливается на меня почти всем своим весом, прижимая к полу и не давая пошевелиться. Возбуждение давно прошло, теперь мне только страшно и больно… очень больно… Колготки, закрывающие рот, давно намокли от слез.
Насильник терзает мое тело, двигаясь все быстрее и быстрее. Наконец, он кончает в меня и медленно, с явным удовольствием вытаскивает член. Я чувствую, как из моего просто горящего огнем ануса вытекает его сперма.
- Моя шлюшка, - ухмыляется шофер, внезапно погладив меня между ягодиц. Затем подносит пальцы к моему лицу и я вижу на них следы спермы.
- Видишь? И только попробуй сказать отцу о том, кто это с тобой сделал.
Медленно обтерев пальцы об мою щеку, шофер уходит. Я думаю, что обязательно расскажу обо всем отцу…
Но, когда я оказываюсь в его кабинете, то не могу вымолвить ни слова от стыда и страха.
