Как пришли дьячок с Евтухом,
Не повёл Хома и ухом,
Даже слова не сказал,
Лишь таращил вдаль глаза…
Видно отказали ноги,
И пришлось звать на подмогу
Козаков, чтоб до дому
Как-то довести Хому.
Там горилки из бутыли
Внутрь Хоме с полкварты влили,
Чтоб прошёл его мандраж,
Он так поперхнулся аж…
Водка – зло, но как иначе?
Зато соображать он начал,
И в глазах, глядящих ввысь,
Появился некий смысл.
На живые лица глядя,
Даже волосы пригладил:
«Да… такие вот дела…
Ну и ноченька была…
Много в свете всякой дряни,
Что не к ночи будь помянут,
Дьявол напускает… Ну,
Дай-ка я ещё глотну…»
И махнув рукой, с ухмылкой,
Присосался вновь к бутылке,
Словно в этом была суть,
Да и выпил её всю!
Тут вдруг баба дворовая,
Мимо с тазом пробегая,
Взвизгнула: «Хома, постой,
Ай! Да что это с тобой?»
«Как что, глупая ты баба?»
«Да ты б в зеркало хотя бы
Хоть глазочком поглядел,
Ты же за ночь поседел!»
«Эге-ге! Ведь правду «мочит»!
Так и есть, гляди-ка, точно,
Поседел ты, милый друг,
Словно наш старик Евтух!»
И под ахи, и под охи,
В кухню бросился философ,
Где засиженный чуток,
Зеркала висел кусок
«А-а-а, философ, ты тут тоже…
Здравствуй… заходи, небоже,
Ну, ответствуй наперёд,
Как там у тебя идёт?»
«Да благополучно… чинно…
Но такая чертовщина…
Так уж выела мозги –
Ноги в руки и беги!»
«Как так?» «Да, пан, дочка ваша…
Хоть и паненка, всяк скажет,
А такое выдаёт,
Упокой её Господь!
Аж Писание не в силе,
Видно, на краю могилы…
Не во гнев, и не в вину…
Подпустила Сатану!»
«Ты читай! Ведь не напрасно
Призвала тебя, и ясно,
Что, голубонька, как раз
О душе своей пеклась!
Ночь одна тебе осталась,
Ничего, потерпишь малость,
Завтра утром, я сказал,
Награжу, как обещал…»
«Воля ваша, пан, повсюду,
Только я читать не буду!
Тут уже не до наград,
Жив остался, так и рад!»
«Слышишь, ты, червяк в навозе!.. –
Голос сотника стал грозен, –
Ты мне, может, будешь, блядь,
Тут условья выставлять?
Ты чего, холоп, не в курсе,
Что у нас не то, что в бурсе?
Прикажу, так мигом тут
Канчуками отдерут!
Мои хлопцы знают дело,
Шкуру спустят враз, умело!
Всё! Закончили! Ступай!
Дело Божие справляй!
Справишь – тысяча червонцев!
А не справишь, так под солнцем
Тебе больше не стоять!
Пошёл вон, едрёна мать!»
«…Ого-го!.. – вздохнул философ
И подумал, шмыгнув носом,
Выходя во двор назад, –
Ну и ухарь, ну и хват!
Только и Хома Брут, братцы,
Тоже деланный не пальцем!
«Лыжи навострю» я так,
Хрен догонят сто собак!..»
Он дождался до обеда,
Когда дворня, под беседу,
Задремала чуть в теньке,
И бегом в поля, к реке!
Через панский сад, бурьяном,
Под плетнём, как обезьяна,
Сапогом давя кротов,
Прошмыгнул и был таков!
Поле пробежал и кручу,
Через тёрн пролез колючий,
И в лощину, где верба,
Завела его судьба.
Задыхаясь – нету мочи –
Углядел под ней источник,
И к нему припал, таясь,
Чтоб воды напиться всласть…
«Ох и добрая водица!
Сколь не пей, а не напиться,
Тут, пожалуй, отдохнуть
Можно с полчаса, и в путь!»
«Нет, давай вперёд погоним!
Вдруг, неровен час, погоня!»
Словно громом поражён,
За спиной услышал он…
Обернулся: «Что за диво?»
Позади стоял, игриво
Отгоняя веткой мух,
Староста – седой Явтух!
«…Вот же ж, паразит убогий!
Взять бы, гад, тебя за ноги,
Да и – рожей об бревно,
Чтоб с ушей пошло говно!..»
«Крюк такой ты дал напрасно,
Лучше б вдоль конюшни, ясно?
Там тропой куда быстрей,
Я так, вишь, прошёл по ней!
И сюртук попортил вдвое,
А сукно-то дорогое…
Брал почём-то за аршин?..
Ну, побегал от души?
Погулял слегка и ладно,
А теперь пошли обратно…»
И назад за Евтухом
Брут, плюясь, поплёлся в дом…
«…Ну, теперь меня уж точно
Доконает ведьма ночью,
Как пить дать, на этот раз
Пфейферу вовсю задаст!..
Что я, в самом деле, впрочем,
Ведь читал же я две ночи?
Так и третью, видит Бог,
Отчитаю, дай-то срок!...»
Ободрённый мыслью этой,
Дороша на входе встретил,
Тот, Хома чтоб не страдал,
Браги полведра достал.
Не прошло и получаса,
Как Хома успел «набраться»,
И как водится опять,
«Музыкантов!» – стал орать!
Не дождавшись музыкантов,
Поразил народ талантом –
Стал отплясывать «тропак»,
На который был мастак!
Дворня вкруг него собралась,
Поначалу удивлялась:
«Ишь, как пляшет человек,
Знать припёрло, смех и грех!»
А потом им это дело,
Постепенно надоело:
«Долго слишком, ерунда…»
И умчались кто куда…
Наконец философ тут же
Рухнул спать, и только ужин
Да большой воды ушат,
Помогли его поднять!
продолжение будет...
