Пожалуй, чтобы все понять, лучше начать с самого начала.
Я вырос в маленьком городке. Моя семья жила в конце глухого переулка. Там образовалось настоящее маленькое сообщество. Наши соседи были не просто соседями, а скорее представляли собой одну большую семью. Соседи слева были, наверное, самыми близкими нам с точки зрения взаимоотношений. Мама и папа были знакомы с ними с тех пор, как те переехали сюда. Их сын Крис и я выросли больше братьями, нежели друзьями. Мы чаще проводили время друг у друга, нежели у себя. Наши родители относились к нам как к братьям. Мы пользовались вместе всем: игрушками, одеждой и велосипедами. Мы постоянно приносили проблемы, вплоть до неприятностей того или иного сорта.
Насколько мы были близки, настолько же и жестко соперничали, хотя я его и боготворил. Мы вместе играли в крикет, хотя Крис в нем был намного лучше меня. Он был капитаном и первым отбивающим, и все смотрели на него. Он был капитаном хоккейной команды и ее лучшим игроком. Он был первым учеником в школе, и учителя его любили. Я же, в противоположность ему, был паршивой овцой.
На третьем году обучения в школе наш счастливый маленький мир встал с ног на голову. Причина? Подъехавший фургон сигнализировал о прибытии новой семьи в район.
Они поселились через три двери выше по переулку, и в то время это было очень важно, потому что то была первая новая семья, которую мы когда-либо видели. Когда фургон подъехал, мы все спустились и помогли им с разгрузкой, а наши родители вышли с едой и поздравлением с соседством.
В их семье был единственный ребенок — дочь. Ее звали Кассандра или как мы стали называть ее Кэсси. Она была точь-в-точь как мы с Крисом, в отличие от других соседских девчонок, она была сорванцом и быстро стала постоянным членом нашей маленькой банды. Когда я говорю, что она была сорванцом, я имею в виду, что она — крутая. Она могла драться так же хорошо, как и большинство парней из нашего класса.
Сначала было немного странно иметь девочку в банде, но она заставила принять себя. В конце концов, у нас не было другого выбора, кроме как принять ее. Наши родители ничего не имели против, чтобы она спала в наших комнатах, когда оставалась у нас на ночь. Она ела с нами, играла с нами и, конечно, сражалась рядом с нами.
Драки были для меня большой проблемой, мой отец ненавидел насилие, он долго и усердно читал мне нотации о драках и о том, что насилие ничего не решает. В то время это было для меня большой проблемой, потому как пара хулиганов в школе с большим удовольствием задирала Криса, Кэсси и меня.
Ответ моего отца был — смириться, что они де — просто хулиганы, и им скоро надоест. Просто терпи и не сопротивляться!! Это было хорошо для него, но не для меня, у меня слегка упрямый и тяжелый характер. Я сопротивлялся, и поэтому меня регулярно били.
Крис не был бойцом, предпочитая убегать, а не драться. Но не я, я не отступал. Кэсси помогала мне больше чем Крис; она бросалась на всех, молотя кулаками. Оглядываясь назад, можно сказать, что причина, по которой нас задирали, была Кэсси, мальчишки просто завидовали.
К счастью для меня, у отца Криса был другой взгляд на жизнь. Раньше он был боксером, Крис ненавидел бокс или борьбу, поэтому его отец с большим удовольствием учил меня. Единственная проблема была в моем характере, и он проявился, когда на нас налетела пара хулиганов, и я, используя все, что накопил на тренировках, избил их обоих до кровавых соплей. Могло бы быть и хуже, но Крис и Кэсси оттащили меня. Когда я встал, то увидел выражение ужаса на лице Кэсси, она была в шоке, ревела, когда парни пытались стереть кровь со своих лиц.
В итоге мне запретили посещать школу в течение пары недель, но это гарантированно положило конец издевательствам.
Мой отец назвал мое поведение возмутительным и отвратительным, он запретил мне выходить на улицу в течение трех месяцев. Для меня это означало не что иное как школа и дом, никаких походов или рыбалок, и, что еще хуже, он усадил меня и выдал целую лекцию, как никогда раньше. Он заставил меня пообещать никогда больше не использовать насилие. Это было обещание, которое я сдерживал на протяжении всей учебы. Тот факт, что я избил двух самых крутых хулиганов до полусмерти, удерживал их подальше от нас. К счастью, они больше не создавали проблем.
На домашнем фронте постепенно все менялось. Конечно, по мере того как мы становились старше, совместные ночевки пришлось отменить, наши родители не желали, чтобы подростки спали вместе. Это выбесило Кэсси, она чувствовала себя так, будто ее изгнали из банды. У нее было более двух истерик с мамой и папой, она, честно говоря, не понимала, в чем проблема. Ее предкам пришлось сесть и рассказать ей о мальчиках и девочках, что было довольно забавно, когда она слово в слово повторяла нам эти лекции.
В нашем маленьком мире все изменилось. Кэсси менялась, она все еще была пацанкой, но постепенно превращалась в очень симпатичную девушку, и к пятнадцати годам я был влюблен, как, к сожалению, и Крис. Это привело к нашей первой реальной ссоре, для нас обоих было очевидно, что она нам обоим нравится.
Поворотным моментом для Кэсси и меня стало то, что папа Кэсс внезапно умер от обширного инфаркта. Кэсси тяжело переживала смерть отца, она всегда была папиной дочкой, и любила его без памяти.
Мы делали все возможное, чтобы утешить и успокоить ее, но иногда она срывалась и плакала. Как-то днем мы оказались одни, прячась в нашем шалаше на дереве, она была в мрачном настроении, чувствуя себя подавленной, рыдала и плакала. Я делал все возможное, чтобы утешить и успокоить ее, мы обнялись, и я крепко прижал ее к себе, пытаясь прервать плач, и когда мы обнялись, она повернула лицо ко мне, и мы впервые поцеловались. Я просто пытался ее утешить, уже давно потеряв надежду на что-то большее. Я думаю, что мы оба были шокированы мгновенно вспыхнувшим сексуальным влечением. Поцелуй был потрясающим, и я чуть не взлетел из шалаша. Если раньше я был влюблен, то теперь одурманен. Даже привязанный к моей ноге груз весом в полсотни килограмм не смог бы сдернуть меня вниз.
После этого поцелуя между мной и Кэсси все изменилось. Она нервничала в моем присутствии, и мы не могли больше разговаривать, как я ни старался, не мог застать ее одну, она всегда находила причину, чтобы убежать.
Это рвало мне душу, и, очевидно, затронуло и ее. Впервые за все время нам стало не по себе. Крис пытался максимально использовать мое отсутствие, для своих ухаживаний, но она оттолкнула и его, и он, как и я, мог только смотреть на нее со стороны.
Так продолжалось месяцами, мы не враждовали, мы просто не разговаривали.
Большое изменение произошло после вечеринки в доме друга. Мы пошли туда втроем. Мне удалось утащить выпивку, и к десяти все были слегка навеселе, Кэсси расслабилась, и мы каким-то образом оказались в дальнем конце дома вдали от всех. Как только это случилось, Крис наткнулся на нас, когда мы уже обнялись для поцелуя. По выражению его лица все стало ясно. Он был в ужасе и невероятно расстроен. Его шок быстро сменился гневом. Взгляд, который он бросил на меня, не оставил у меня никаких сомнений относительно того, о чем он думал, я также почувствовал, что Кэсси напряглась, она не понимала, в чем проблема.
Проблема была в том, что она гуляла со мной, а Крис разозлился. Он был зол на Кэсси, но также и на меня. Прошли недели, прежде чем он впервые заговорил со мной. Я перестал видеться с Кэсси, чтобы попытаться устранить наш разрыв, но у нас все равно ничего не получалось. За все годы, что мы были дружны, мы никогда так не конфликтовали.
Конфликт продолжался недели, пока постепенно, день за днем, мы снова не начали тусоваться. Нам было не по себе, но мы были слишком близки, чтобы зацикливаться на разногласиях. Я держался подальше от Кэсси, что злило ее. Она разозлилась на меня и на Криса за то, что мы выкинули ее из банды. Она перестала говорить с нами обоими, отказываясь знаться с нами в любом случае. Крис и я опять начали ходить в походы и на рыбалку, а Кэсси осталась присматривать за мамой. Внутри я чувствовал себя ужасно. Как будто отрезали часть меня. Крис ничего не сказал, но я знал, что он должен был чувствовать то же самое. Теперь между нами произошел огромный разрыв, и я не знал, что делать, чтобы это исправить.
Крис удивил меня, когда внезапно, когда мы играли в баскетбол, тихо пробормотал:
— Джей, если вы с Кэсси будете больше чем друзья, я ничего не имею против. — Мы обнялись, Крис крепко обнял меня, и это казалось важным моментом.
Для нас все устаканилось, но Кэсси все еще злилась на меня. Потребовались дни, чтобы заставить ее просто поговорить со мной. Она спросила, почему я оттолкнул ее.
Я пытался объяснить, что не хотел обидеть Криса, но она не понимала, а я не мог объяснить, потому что и сам не понимал. В конце концов, она смягчилась и постепенно начала снова тусоваться с нами, хотя когда мы ночевали в палатке, теперь она чаще делила ее со мной.
Наши родные, в конце концов, внезапно осознали, что мы уже больше чем друзья, и детские ночевки закончились, а мы по-настоящему повзрослели. Мама Кэсси была в восторге, так как я был ее любимцем, мы всегда были очень близки. Иногда я думаю, что был ближе с ней, чем со своей собственной матерью. После того как умер ее муж, я делал всю работу в их дворе и помогал по дому.
Я не был гением в школе, поэтому ушел из нее, когда мне исполнилось шестнадцать. Мой отец был категорически против того, чтобы я уходил из школы, но к счастью, когда он, наконец, пришел в себя, то согласился со мной и усердно поработал над тем, чтобы убедить своего приятеля, который оказался местным электриком, дабы тот взял меня в ученики. Мои оценки были недостаточно хорошими, но Брайан оказался достаточно умен, чтобы не придавать оценкам большого внимания, он понял, что я могу мыслить конструктивно, и с большим удовольствием наблюдал за мной и помогал мне развиваться. Мне нравилось не ходить в школу и работать, это было здорово. После шести месяцев, когда я пригнал машину, и это дало мне свободу, у меня уже были деньги, чтобы пригласить Кэсси в кино. Все было отлично.
Мы с Крисом слегка разошлись. Он был занят поиском подруги, но у него не было с этим проблем, он всегда был самым популярным мальчиком в школе и нравился девочкам.
Он был красивым, спортивным и по-настоящему очаровательным, когда хотел быть дамским угодником. У него никогда не было постоянной девушки, он часто менял их. Он придерживался философии четырех «п»: познакомься, почувствуй, потрахай и позабудь.
Кэсси дразнила его по этому поводу. У нас было много двойных свиданий, где встречались пары из меня с Кэсси и из Крис с новой девушкой, и на них Крис с Кэсси всегда танцевали и отчаянно флиртовали друг с другом. Девушкам Криса это не нравилось, и я думаю, именно эта причина привлекала Кэсси. Когда я разозлился, она отчитала меня за ревность и глупость, убеждая, что она лишь проверяла девушек Криса, правильность его выбора! В глубине души я думаю, что ей нравилось заставлять меня ревновать.
Она всегда чувствовала, когда заходила слишком далеко, и в течение нескольких дней относилась ко мне особенно тепло.
Когда я вышел из семьи и въехал в собственную квартиру, Крис хотел переехать ко мне, но его отец отказался позволить ему уйти из дома, пока тот не закончит школу. Это не мешало ему оставаться у меня почти каждую ночь. Главным образом потому, что я позволил ему приводить своих девушек, и иногда они оставались там на ночь.
Всякий раз, когда Кэсси была у меня, когда Крис устраивал свидание, мы с Кэсси часто лежали в постели, слушая, как они идут в соседнюю комнату. Кэсси нещадно дразнила меня за то, что он знал, как обращаться с девушками. Не раз она говорила мне, что я должен выяснить, что, черт возьми, он там делает, что приводит девушек в такое состояние.
Да, у Криса была репутация среди дам. Мы были лучшими друзьями и видели друг друга голыми, и да, он был хорошо одарен, и уж точно больше чем у меня.
Когда Кэсси дразнила его по поводу шума в спальне, Крис предположил, что, возможно, она выбрала не того парня. Это бесило меня, и он это знал. Эти комментарии становились чересчур регулярными, и у нас состоялась очередная ссора. Я резко выразил свое недовольство, и когда он увидел, насколько негативно это повлияло на меня, то извинился, но наши отношения некоторое время оставались натянутыми.
Как бы то ни быдл, я был рад, когда Крис поступил в университет, чтобы изучать бухгалтерский учет.
***
Кэсси закончила школу, одновременно обучаясь парикмахерскому искусству в местном Политехе.
Без влияния Криса отношения между Кэсси и мной сразу улучшились. После двенадцати месяцев Кэсси получила диплом парикмахера и нашла работу в местном салоне красоты
Так что, думаю, ни для кого не стало шоком, когда я предложил ей выйти за меня замуж. Семьи были на седьмом небе, особенно ее мама. По настоянию отца мы отложили помолвку, пока я не накопил немного денег. Крис не смог попасть на помолвку из-за экзаменов.Удивив всех нас, Крис объявил, что возвращается домой. Он получил диплом выпускника в местной бухгалтерской фирме, и будет заканчивать учебу на дому. Что-то случилось, что заставило его переехать обратно, но я так и не узнал, что это было, раньше он никак не мог дождаться, чтобы уехать из нашего маленького городка, и вдруг внезапно вернулся.
Мы назначили дату нашей свадьбы так, чтобы она совпадала с его прибытием.
Он был лучшим мужчиной на нашей свадьбе, и сводил меня с ума, я не хотел большой вечеринки для своего мальчишника, но он все сделал не так. Он все организовал, и хотя я просил его не делать этого, он проявил инициативу и пригласил пару стриптизерш. Ребята потратили весь день на то, чтобы напоить меня. К десяти вечера я был в стельку пьян, и тогда он вытащил стриптизерш. Он заставил меня позировать с ними, и сделал множество фотографий. Парочка парней, как и следовало ожидать, перешли на следующий уровень и занялись с ними сексом.
Ночь взбудоражила всех. Это маленький город, и в нем невозможно замолчать что-либо подобное. Слово вылетело, одна из подружек узнала об этом, а затем распространила фотографии, Кэсси узнала и взбесилась, она неделями не разговаривала со мной. В конце концов, Крис растопил лед, убедив Кэсси, что я не делал ничего плохого, и что именно он организовал стриптизерш. Это успокоило Кэсси, но одновременно разозлило меня, поскольку она поверила ему, но не поверила мне. В течение всей нашей жизни она оценивала его слово выше моего.
***
Да, свадьба прошла, как и планировалось.
У нас не было медового месяца, деньги, которые сэкономили, мы вложили в наш первый дом. Наши родители помогли, и нам удалось найти отличный вариант с тремя спальнями недалеко от наших родителей, что было важно, потому что Кэсси хотела проводить время со своей мамой.
Все шло хорошо, мы не слишком часто видели Криса, поскольку у него была своя квартира, и он занимался тем, что пытался трахнуть всех женщин в городе, неважно, одиноких или замужних. Это бесило меня, он, казалось, совсем не заботится о людях, которым причиняет боль. Были слухи, что он переспал с несколькими замужними женщинами и фактически стал причиной распада одного брака.
Когда я жаловался на это Кэсси, она очень расстроилась, поскольку не могла слышать ни одного плохого слова о Крисе, в ее глазах он не мог сделать ничего плохого.
Я сосредоточил свое внимание на нас и работал сверхурочно, и даже большинство выходных дней, пытаясь пополнить свой банковский баланс. Это была тяжелая работа, но нам нужны были деньги.
После двух лет тяжелой и напряженной работы мы решили, что пришло время завести детей. Кэсси перестала принимать противозачаточные таблетки. Сначала ничего не происходило, и мы оба были слегка разочарованы. Я предполагаю,что Кэсси, как и я, ожидала, что все случится практически тут же? После нескольких месяцев, когда ничего не происходило, я задвинул все мысли в глубину сознания и перестал думать об этом, и жизнь продолжала развиваться, пока Кэсси неожиданно не решила, что хочет устроить большую вечеринку, и меня удивило, что она захотела этого тотчас. Из-за внезапности пришли только несколько друзей. В ночь на вечеринку Кэсси сошла с ума, начав пить так, как я никогда раньше не видел, и сильно набралась. Я не понял как, но внезапно потерял тормоза, и к полуночи мы были пьяны в хлам, как и Крис, который откуда-то появился и был как всегда последним оставшимся гостем.
Кэсси закончила танцевать с Крисом и мной, и была в особенно кокетливом настроении, дразня и прижимая свою задницу к нему. Всю ночь она, казалось, ловила кайф с широченной улыбкой на лице. Я бы разозлился на ее заигрывание с Крисом, но был очарован ее ликующим, почти эйфорическим настроением.
К трем часам утра мы были в стельку. Я не знаю, как это случилось, но он оказался у нас в кровати, хотя я игриво толкнул его на другую сторону и лег посередине.
Мы были настолько пьяны, что быстро наступила тьма, и я крепко обнял Кэсси.
Я вынырнул из очень глубокого сна, было все еще темно, и моя голова кружилась, я все еще был пьян. Кэсси крепко обнимала меня. Что меня разбудило, так это то, что Кэсси дрочила мой член. Она была у меня за спиной, а ее рука яростно двигалась, и он был тверд, как камень, хотя в основном из-за того, что я умирал от желания пойти в туалет, мой мочевой пузырь лопался. Я все еще не мог проснуться, во рту сушняк, как в Сахаре, а глаза слипаются и словно засыпаны песком. Как бы я ни старался, мои глаза полностью не открывались, я как будто попал в сонную ловушку. Кэсси поцеловала меня в шею и глубоко застонала мне в ухо, вздыхая, испуская стоны и скуля, так же, как когда мы занимались любовью.
Я чувствовал, как ее бедра толкаются в меня, в то время как она упрямо доводит меня до оргазма. Ее стоны стали громче, и она ворковала мне в ухо:
— Ооооооооо... ебиии, детка... о, черт... еби...
Я пытался повернуть голову, чтобы поговорить, но она шикнула на меня:
— Нет, детка, не двигайся, просто позволь мне сделать это. — простонала она, но ее движения становились все резче и их становилось все труднее игнорировать, она подпрыгивала и врезалась в меня.
Я озадаченно застонал:
— Что происходит, Кэсси?
Я ничего не мог вспомнить. Если бы я только мог прогнать туман. Мой разум был словно грохочущая пульсирующая каша, отвлекаемая ее безумной дрочкой.
Кэсси вскрикнула, задыхаясь:
— О дерьмо, о еби, детка, о боже, да!
Ее стоны усилились, а тело стучало в меня.
— Что происходит? — я попытался повернуться, но она удерживала меня, ее нога перекинулась через меня и крепко удерживала, а рука дрочила меня все быстрее и быстрее?
— О, детка, кончи со мной, — умоляла она, — О, блин, детка, это так приятно, оооооооо, Боже, кончи со мной, кончай со мной.
Мой разум постепенно прояснялся, по крайней мере, глаза открылись. Но все было неправильно, кровать дрожала, почти прыгая по полу. Желая понять, что она делает, я снова попытался повернуться.
— О, не двигайся, детка. — умоляла она. — Пожалуйста, просто позволь мне гладить тебя, я хочу, чтобы ты кончил со мной.
Ах, блядь, мой член чувствовал себя так хорошо. Я пытался заставить свое тело окончательно проснуться, чтобы понять, что происходит. Я попытался повернуться, но ее нога удерживала меня.
— Детка, пожалуйста, не двигайся, просто лежи и наслаждайся.
— Кэсси, что происходит, — простонал я громче. — Что, черт возьми, ты делаешь?
— Ооооооо, детка, это Крис, он трахает меня, детка... О, боже мой, Крис ебет меня... — Когда она застонала, я услышал его ворчание в тот момент, когда он драл ее сзади, я даже не заметил, что он там. Удары его тела о ее, влажный чавкающий звук ее мокрой, нежной киски, которая полностью отдавалась ему.
— О блядь, детка, его член во мне, и боже, это так хорошо, о боже, да, блядь, блядь. — Ее стоны переросли в крики, и она прижалась к нему так же сильно, как и он. — Черт, Джей, я собираюсь кончить, бляаадь, я собираюсь кончить.
Мое тело было таким уставшим, а перед глазами все плыло.
— Что?! — вскрикнул я, перекрывая ее стоны. — Какого хрена ты говоришь? Это что, у меня кошмар? — Я снова попытался встать, чтобы двигаться, делать что-нибудь, чтобы остановить это кровавое безумие.
Она кричала все громче:
— О, детка, Крис трахает меня. Его член сейчас во мне. Детка, он трахает меня тааааак хорошоооо...
Ее стоны превратились в тихий вой:
— Оооооооо... бляаадь... детка блядь... о блядь... — продолжала кричать она снова и снова. — О, черт, это так хорошо, что я собираюсь кончить, детка, дай мне кончить... — умоляла она. — Детка, я собираюсь кончить, сделать это со мной, кончи со мной, кончи со мной, я хочу это почувствовать.
Потерянная в своем собственном оргазме, она закричала в последний раз:
— О, уууффф, я кончаю, я чертовски кончаю!!... — и в ее стремлении заставить меня кончить, ее рука соскользнула с моего члена, когда ей пришлось схватить меня за бедра, чтобы поддержать себя, в то время как Крис жестко таранил сзади. Я почувствовал, как ее зубы сильно впились мне в плечо, и ее тело сжалось, напрягая мускулы и натягивая их, как тетиву у лука, когда она пронзительно взвыла. Крис, наконец, утробно зарычал, и я осознал, что он, должно быть, тоже кончил.
К тому времени я уже успел собраться с мыслями, когда ее тело упало, освободившись. Я сбросил ее руку с себя, оторвал ее ногу и вскочил с кровати. Я не мог поверить в то, что только что произошло. Было темно, поэтому я не видел их. Я пробормотал себе под нос: «Пошла ты, сука», и направился в туалет, пьяно шатаясь. Я включил свет, опустился на унитаз и попытался собраться с мыслями. Мой разум прояснился, и туман исчез. Я начал сопоставлять свои мысли, чтобы понять, что только что произошло. Я ожидал, что она придет посмотреть, все ли у меня в порядке, но не было ничего, кроме хихиканья и шепота:
— Боже, ты не можешь быть твердым, только не после всего.
— Хочешь узнать, ты, маленькая шлюха?
Потом я услышал, что она начала стонать громче чем когда-либо, и начали дико скрипеть пружины.
— О, черт возьми, да, боже, это все, блядь, о боже, ты такой твердый...
Я собирался положить этому конец, ворвался обратно в спальню, и из-за света, бьющего из ванной комнаты позади себя, мог видеть, что Кэсси лежала на спине, а Крис находился между ее ног, яростно трахая ее, его задница лихорадочно порхала вверх-вниз, когда он сильно накачивал ее. Ее руки и ноги обвились вокруг него, и сжимали так же сильно, как он вколачивался в нее. Я мог видеть ее ногти, царапающие его спину, ногти впивались так глубоко, что, должно быть, причиняли боль, а ее пятки сильно ударялись о ее же задницу, рот то раскрывался в крике, то сливался с его ртом в страстном поцелуе, в то время как он жестко драл ее.
Я просто стоял и неверяще смотрел; их крики страсти заполнили комнату:
— Трахни меня, трахни меня, — кричала она, и ее киска шумно хлюпала, когда его член погружался в нее и выскакивал обратно в бешеном темпе, эхом отражаясь в шлепках их тел.
— Аааа, черт возьми, Кэсси, ты чертовски тугая и горячая, я не выдержу...
— Трахни меня, просто трахни меня, я хочу этого, я хочу этого, боже, я люблю твой член, просто трахни меня...
Но если слушать это было еще ничего, но я тут же вышел из оцепенения, когда он закричал:
— Кэсси, я сейчас кончу...
— Да кончай в меня, кончай в меня... Я хочу это почувствовать... Сделай это...
Это привело меня в чувство, я быстро подскочил, схватил его за ступни и выдернул за край кровати. Когда я сдернул его с нее, его сперма забрызгала все вокруг. Почувствовав, как тело Криса стаскивают с нее, Кэсси рывком села прямо. Выражение ее лица было не чем иным как явным ужасом. Когда я сбрасывал его на пол, Крис ударился лицом об угол грядушки. Я упал на него и начал выбивать из него дерьмо, я чувствовал, как под моими кулаками его лицо превращается в мясной фарш. Я врезал и разбил его голову об пол.
Кэсси закричала и вскочила на меня, крича и визжа во весь голос, чтобы я остановился:
— О боже, остановись, Джейсон, остановись!! — но это только еще больше разозлило меня. Она опять встала на его сторону, защищая его.
Ей удалось оторвать меня от него, но когда я встал, то пнул его, и пнул так сильно, как только мог по яйцам. К тому времени он был без сознания и даже не двигался, поэтому я дал ему еще в добавок. Я услышал и почувствовал, как его ребра хрустнули.
Он лежал неподвижное и без сознания, его лицо — кровавый беспорядок с почерневшими и опухшими глазами и кровью повсюду. Я снова ударил его по яйцам, и на этот раз все почувствовалось по-другому, была влажность, мой большой палец угодил в его мошонку, и та порвалась, плеснув кровью из раны.
Кэсси кричала, чтобы я остановился, поэтому я схватил его за руку и потащил его безжизненное обнаженное тело через дом и парадную дверь, оставляя кровавый след по пути. Я выбросил его бессознательное голое кровоточащее тело на дорогу, крича ему, чтобы он никогда не возвращался.
Кэсси свернулась калачиком на кровати, рыдая, а мне все еще нужно было пописать, поэтому я вернулась в туалет и сел на унитаз. Кэсси рыдала:
— Боже мой, Джейсон, что ты наделал, боже мой!
Я услышал, как она встала и выбежала на улицу
Он серьезно ранен, он без сознания и не двигается, черт побери, Джейсон, что ты наделал?!Истерика, ее прерывистое дыхание, она продолжала кричать на меня:
— Что ты наделал?!
Я изо всех сил старался игнорировать ее, но это было невозможно.
— Давай! — закричала она на меня, бросаясь надевать одежду. — Джейсон, ради Бога, поторопись!
Когда я посмотрел на нее, то заметил, как по ее ноге стекает сперма, что еще больше разгневало меня.
— Хуй с ним, — крикнул я, — пусть он, блядь, умрет.
Она оделась, кричала на меня, чтобы я поторопился.
Я подошел и схватил ее за руку, когда она пыталась натянуть обувь.
— Кэсси, если ты пойдешь с ним, то, нахуй, не возвращайся сюда, потому что я тебя не приму.
Она рыдала, слезами текли по ее лицу:
— Не будь дураком, Джейсон. Боже, мы не можем просто оставить его там умирать.
Я вышел на кухню, она прошмыгнула мимо, сердито крича:
— Я отвезу его в больницу.
После того как она ушла, я ходил как слепой. Что, черт возьми, случилось? Иисус Христос, что только что произошло? Трахни меня, какой кошмар. Она только что трахнулась с Крисом прямо в нашей постели, рядом со мной. О чем она думала? А теперь еще побежала за ним? Черт, я не хотел ее возвращения, только не после этого. Что, черт возьми, она думала? Его я мог понять, он всегда неровно дышал к ней, но Кэсси, дерьмо, мы были женаты, и она была моей женой! Мы давали клятвы друг другу. Еб ее!
Чудовищность ситуации оглушила меня. Это был конец всему, включая наш брак. Все наши деньги застряли в гребаном доме, дерьмо, даже машины, на которых мы ездим — принадлежат не нам. Черт, реальность наконец-то обрушилась на меня: я, скорее всего, сяду. Если он и выживет, меня все равно обвинят в тяжких телесных повреждениях.
Мечась по дому, я понял, что не смогу ей помешать вернуться домой, и не был уверен, что смогу контролировать себя, если она это сделает, поэтому начал собирать вещи. Я упаковал в сумки столько вещей, сколько смог, бросил их в свой рабочий грузовик и уставился в никуда.
У напарника за городом была небольшая дача. Я позвонил ему и спросил, не будет ли он возражать, если я остановлюсь у него там на некоторое время. Он согласился, поэтому я взял немного еды и сел в кабину.
К тому времени, когда я добрался на место, мой телефон сходил с ума. Казалось, весь мир пытался связаться со мной. Мама и папа, мама Кэсси и, конечно, отец Криса. Были звонки, сообщения и СМС от всех от них. Конечно, были сообщения и от Кэсси. Она доставила Криса в больницу. Естественно, полиция была там и задавала всевозможные вопросы о том, что случилось.
«Джей, я придумала историю, я сказала полицейским, что не знаю, что случилось, Крис вернулся к нам, и прежде чем потерял сознание, сказал, что его ограбили».
«Я не знаю, что говорить!»
«Джейсон, если копы найдут тебя, ничего не говори».
Звонки и сообщения продолжали поступать, но я выключил громкость и проигнорировал их все.
Позже этой же ночью, когда я просматривал сообщения, то заметил последнее от Кэсси:
«Где ты, Джейсон? Пожалуйста, приходи домой, все Ок, они думают, что с Крисом будет все Ок. Детка, пожалуйста, приходи домой, ты не должен бояться, никто не знает, что произошло, все безопасно, ты можешь вернуться».
Я отправил ей ответ:
«Кэсс, я не боюсь. Причина, по которой я ушел — я не могу находиться там, когда ты дома. Я не вернусь».
После того, как нажал кнопку «Отправить», я подумал, что стоит объяснить лучше, и отправил еще одно сообщение:
«Кэсси, в понедельник я подам на развод. Не надоедай мне снова звонками или СМС. Что касается Криса, то лучше бы он умер. Меня не ебет знать о нем или о тебе в любом случае. Живите хорошо. Ты будешь в состоянии ебаться с ним так часто, как тебе нравится, ты, чертова, грязная шлюха. Я чертовски ненавижу тебя. Спасибо, черт возьми, что я узнал правду, прежде чем у нас появились дети».
Она сразу же попыталась позвонить мне, но я не ответил. Прошло несколько часов, прежде чем я проверил сообщения.
«Пожалуйста, Джейсон, нам нужно поговорить, пожалуйста, приходи домой. я облажалась, я знаю, но, пожалуйста, приходи домой, я люблю тебя, ты знаешь, что люблю. я не хотела причинить тебе боль, пожалуйста, Джейсон возьми трубку при следующем звонке».
На следующий день последовали те же самые сообщения, весь день и ночь. Мой отец сошел с ума, и оставлял одно голосовое сообщение за другим.
Кэсси пыталась весь день и всю ночь звонить и переписываться, я игнорировала все.
Трахни их всех, я был так зол, что, черт возьми, она думала, зачем она это сделала со мной? Почему?..
Каждый следующий час я становился все злее и злее. Что, черт возьми, случилось? У них все время был роман? Чем больше я думал, тем больше накручивал себя. Началась паранойя.
***
В понедельник я встал рано и пошел на работу, мне все еще нужно было кормить себя, вся команда говорила о том, что произошло, конечно, они все спрашивали меня, что происходит, я просто отмахнулся, утверждая, что ничего не знаю. Мой начальник с подозрением отнесся к этому, зная что мы — хорошие друзья.
К счастью, меня отправили на работу за город.
На следующий день я опять был на работе в городе, и появился мой отец, он был зол. Он чуть не спустил меня с лестницы и закричал на меня:
— Какого черта ты делаешь, Джейсон, ради бога, твой лучший друг лежит в больнице в коме, ты даже не удосужился его навестить, ты игнорируешь нас и ушел от своей жены. Что, черт возьми, с тобой происходит?!
Пока он ругался, я смотрел в землю, но меня начал одолевать мой собственный гнев.
— Папа, мне все равно, что там с Крисом, Крис для меня мертв, и мы больше не друзья. На самом деле я надеюсь, что этот хуй умрет. Что касается Кэсси, то все кончилось, и завтра я пойду к адвокату, чтобы подать на развод.
Он был ошеломлен, он стоял как статуя, с открытым ртом и глядя вдаль.
Его лицо смягчилось, когда появилась какая-то форма осознания.
— Джейсон, что случилось, поговори со мной, сын, что случилось? Что-то случилось между Крисом и Кэсси? Я отбросил его руку:
— Папа, я сказал, что не хочу об этом говорить. Я не шучу, ладно? Просто прими этот факт и давай двигаться дальше.
— Еб твою, Джейсон, ради Бога, ты не можешь просто так уйти от своей жены и семьи, просто скажи мне, что происходит, и позволь мне попытаться помочь.
За всю свою жизнь я никогда не слышал, чтобы мой отец ругался, не говоря уже о том, чтобы использовать слово на «е». Он был расстроен будь здоров!
Я отвернулся:
— Извините, папа, у меня работа, и она не может ждать.
Я поднялся по лестнице, и он, в конце концов, ушел, качая в недоумении головой.
Я быстро позвонил и нашел адвоката, который работал допоздна. Я позвонил и договорился встретиться с ней тем же вечером после работы. Я объяснил ситуацию, и она спросила, каковы будут основания для развода, и я ответил — измена. Я хотел, чтобы все было сделано как можно скорее.
Остаток недели я работал за городом на нескольких работах. Я думаю, что мой начальник послал меня на них, чтобы убрать с глаз. Я думаю, что ему стало тяжело от людей, звонящих и ищущих меня.
Пятница была немного другой, позвонила мама Кэсси и оставила голосовые сообщения, плача навзрыд и умоляя меня позвонить ей. Ей было больно и одиноко, мне было тяжело слышать, как она так плачет!
Выходные приходили и уходили; по крайней мере, было легко спрятаться в них.
Кэсси оставила сообщение:
«Крис вышел Комы и очнулся».
Сразу за этим она послала другое:
«Крис сказал полиции что был ограблен и сумел сбежать на своем автомобиле к нам. Детка, он спрашивает. придешь ли ты навестить его?»
Я сразу ответил: «Пошел он нахуй».
Три дня спустя я получил сообщение от своего адвоката, Кэсси была вручена бумага о разводе.
Как и ожидалось, я получил кучу звонков от Кэсси, а затем от ее мамы.
Я принял звонок от ее мамы.
— Джейсон, дорогой, что происходит? Поговори со мной, приди ко мне. Кэсси только что позвонила, она в слезах, дорогой, она раздавлена. Ей сегодня принесли документы на развод? Крис, дорогой, что происходит, почему ты не говоришь со мной?
Я был в слезах при звуке ее голоса:
— Я не могу говорить с вами, мама, Кэсси вырвала мое сердце, и я не могу с ней встречаться, она разрушила наш брак. Я никогда не буду говорить с ней снова. Пожалуйста, просто попросите ее оставить меня в покое, подписать документы и вернуть их как можно быстрее.
Между рыданиями она умоляла меня:
— Дорогой, просто приди ко мне, поговори со мной. Дорогой, что может быть такого уж плохого?
Она довольно проницательная женщина, и мало что проходит мимо нее.
— Джейсон, это как-то связано с тем, что случилось с Крисом?
Я вытер глаза:
— Мама, я не хочу говорить об этом, хорошо? Разговором этого не исправить. Кэсси и я — в прошлом, и пути назад уже нет.
В конце концов, Кэсси выследила меня на работе, и когда увидела меня, то сорвалась, рыдая и плача. Она выглядела ужасно, она пыталась меня обнять, но я не давал ей это сделать.
— Чего ты хочешь, Кэсси?
— Детка, пожалуйста, нам нужно поговорить, я знаю, что я сделала неправильно, но, пожалуйста, не можем ли мы хотя бы поговорить об этом. Разве мы не можем попытаться оставить все позади? Пожалуйста, я сделаю все, чтобы исправить это, все что угодно.
Я был зол и обижен:
— Можешь ли ты повернуть время вспять? Это бы помогло.
Она разрыдалась:
— Извини, я не знаю, что случилось, мы были пьяны.
— Отъебись, Кэсс, — закричал я, не заботясь о том, что нас услышат. — Вы точно знали, что делаете. Ты выдала мне целый репортаж. Ты кричала его в мое гребаное ухе. Не пытайся сказать, что ты не знала, что происходит.
— Джей, это не так, пожалуйста, позволь мне объяснить.
— Отъебись, Кэсс, он получил то, что хотел. Теперь он может поставить зарубку на своем изголовье в ряд со всеми остальными. Это если вы не делали это все время, блядь! — Я схватил ее за руки и сильно потряс. — Это так, Кэсси, ты трахалась с ним все это время?!
Она плюхнулась на землю.
— Пожалуйста, Джейсон, это был единственный раз. Джей, я не хочу Криса, все, что я когда-либо хотела, это тебя. Я люблю тебя.
— У тебя очень странный способ показывать свою любовь Кассандра. Ебать эту пизду это не так. Просто оставь меня в покое, подпиши документы, и давай покончим со всем, — закричал я ей в лицо.
— Нет, Джейсон, я не согласна, мы можем все исправить, я не знаю как, но мы должны, мы должны быть вместе.
— Какие, черт, мы, Кэсси. Мы никогда не будем снова вместе. Он трахнул столько разных женщин, что, вероятно, наградил тебя триппером.
Она разрыдалась в истерике, лежа на земле. Я отвернулся и вернулся к работе. Когда я вышел опять, она уже ушла.
Я вернулся в хибару, испытывая горечь и злость. Каждую ночь я проводил, расхаживая по дому и бил кулаком во все что мог. К концу недели мне пришлось отремонтировать полдюжины дырок.
Вся эта чушь о том, что время все лечит, это просто кусок дерьма. Во всяком случае, я становился все злее. С каждым днем я испытывал все большую горечь и все больше запутывался. Я представлял себе Криса и Кэсс дома, играющими во врача и медсестру. Сама мысль об этом просто изводила меня, хотя это было глупо, потому что я знал, что он все еще находится в больнице, но картинки было невозможно прогнать.
Со мной было трудно работать, я все время злился без причины. Мой босс однажды отвел меня в сторону и долго и усердно читал мне нотацию, предполагая, что было бы неплохо пройти курс по управлению гневом.
Черт с ним, для меня это не имело значения. У меня не было проблем, я был просто потрясен.
На следующий день все стало еще хуже. Подъезжая к салону после работы, в меня неожиданно врезался неизвестно откуда выскочивший автомобиль, проскочивший на красный свет. Из него выскочил парень и начал орать и визжать на меня. Он толкнул меня, я оттолкнул его назад, а потом он просто взорвался. Мы стояли лицом к лицу, и внезапно на меня обрушилась красная пелена, выдержка изменила мне, и я жестоко избил его. Кто-то позвонил в полицию, и меня арестовали и посадили в кутузку, а мой грузовик отбуксировали на стоянку.
В участке полицейские спросили, хочу ли я кому-нибудь позвонить, но я отказался. Нет, я никому ничего не сказал, кроме моего босса, которого должен был уведомить, что меня не будет на работе, но и тут потребовал, чтобы он пообещал, что никому не скажет. Меня продержали два дня, прежде чем состоялось разбирательство
Оказывается, тот парень был пьян, и у него был длинный список правонарушений не только за вождение под кайфом, но и за мелкие преступления, а также у него нашли вещи с кражи со взломом на дороге. Его отправили в тюрьму, и полицейские были очень рады. Так что, мне не предъявили никаких обвинений, помимо общественного беспорядка. Судья, однако, не был таким спокойным. Он готов был отпустить меня, только если бы я согласился пройти курс управления гневом или психологической реабилитации. Я решил, что реабилитация действительно может помочь.Я имею в виду, что обычно парни разговаривают с родными или друзьями, чтобы обсудить проблемы. Моя проблема была в том, что Крис был моим единственным действительно близким другом, кроме Кэсси. Мне не с кем было поговорить.
Кэсси посылала сообщения каждый день. Каждый день ее мама звонила или писала мне. Я игнорировал их все.
Психотерапевт был довольно крут, он заставил меня объяснить, что стоит за гневом. Когда я рассказал, он был ошеломлен. Он предположил, что было бы хорошо пригласить Кэсси, но я отказался. Было приятно сбросить все это со своей груди.
В течение следующих нескольких недель я должен был видеться с ним через день. Это было очень интенсивно, и он заставил меня осознать, что мой гнев был усилен тем фактом, что я потерял не только жену, но и своего лучшего друга, отчего весь мой мир рухнул. Он предположил, что больше чем что-либо еще мне нужно сесть с Кэсси и поговорить обо всем. Узнать причину и покончить с этим. Плохие новости приходят пачкой, это точно. Неделю спустя мне позвонила Кэсси, ее мать находится в больнице и перенесла операцию, ей поставили диагноз — рак молочной железы, и ее тут же госпитализровали, чтобы сделать операцию.
Ебать, ну почему во вселенной все так? Почему всегда страдают хорошие люди? Я сразу же поехал в больницу. К сожалению, комната ожидания была полна. Все собрались, чтобы поддержать Кэсси. Все, чего я хотел, это увидеть маму Кэсси, взять ее за руку и сказать ей, как сильно ее люблю, но не смог. Я заглянул в комнату ожидания и увидел, как все они стояли вместе, держась за руки, как будто молились. Я решил не заходить.
Я организовал цветы и открытку. В карточке я написал, что люблю ее, и всегда буду любить. Я надеялся, что с ней все будет в порядке.
Я знал, что Кэсси будет сильно переживать, и хотел заскочить и просто подержать ее за руку. Несмотря ни на что, мы были друзьями всю жизнь, и как бы я ни ненавидел ее, я все еще ее любил, поэтому и ненавидел. Я хотел помочь, но гнев постоянно кипел под поверхностью, и я просто не мог его стряхнуть. Это было похоже на горящее внутри меня адское пламя.
Я получил сообщение от Кэсси: «Спасибо за карточку, пожалуйста, зайди и посети ее».
***
Два дня спустя, когда я был на работе, позвонила мама Кэсси, поблагодарила за цветы, но также спросила, не приду ли я навестить ее, она предложила сделать это поздно вечером по окончании часов посещения, а она бы организовала это с ночной медсестрой.
К тому времени, когда я закончил работу в тот вечер, было уже поздно, но я еще успел купить цветы и свежие фрукты. Я ждал снаружи на парковке, пока все остальные не ушли, и тогда я вошел.
К счастью, ночная медсестра была достаточно великодушна, чтобы впустить меня. В тот момент, когда я увидела ее, я разрыдался, у нее в руке была капельницы, а в носу — шланг и она выглядела старой и хрупкой. Она распахнула руки, и я осторожно обнял ее, ей явно было больно.
Мы просто обнимались целую вечность, прежде чем она отпустила меня.
— Джейсон, дорогой, я так рада тебя видеть, что случилось? Милый, что она сделала, что может быть так плохо?
Я пытался оставаться сильным и не показывать своих эмоций.
— Я не хочу говорить об этом, мама. Можем ли мы просто оставить это? Я просто хочу, чтобы ты поправилась.
— Нет, дорогой, мы не можем просто все забыть, и единственный способ — поговорить об этом. Это был Крис, не так ли?
Я только кивнул головой и сглотнул.
Она глубоко вздохнула, с отвращением качая головой:
— Глупая девчонка! Что случилось, Джейсон, у них роман?
— Я не знаю, мама, я знаю наверняка только об одном разе, но бог знает, может быть, это происходило все время у меня под носом. Я просто не знаю. Все что я знаю, это то, что сейчас я ее ненавижу, и больше никогда не буду с ней разговаривать.
Она открыла руки, и мы снова обнялись, а она хрипло прошептала:
— Дорогой, ты знаешь, что она беременна, не так ли?
— Что? — Я чуть не упал в шоке, мои колени вдруг задрожали, и я едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы встать.
Я покачал головой:
— Нет, мама, я не верю в это, она просто пытается меня обмануть.
— Дорогой, я бы не стала врать тебе. Она, быть может, да, но я нет. Она сказала мне вчера, по-видимому, прошло несколько недель.
Я пытался сменить тему, спрашивая ее об операции и о том, как она себя чувствует.
Она вздохнула:
— Ну, они говорят мне, что все будет хорошо. Я должна пройти химио — и лучевую терапию, но, похоже, прогноз положительный.
Она вернула разговор обратно ко мне и Кэсси:
— Джейсон, что бы ни случилось, и я не хочу знать, что было но самом деле, но в любом случае, любовь, которая у вас была, может пройти через это. Я имею в виду, что между вами тремя всегда было притяжение. Она изменила, и это неправильно, я не буду защищать ее, но, дорогой, подумай о будущем. Миру не нужна еще одна неполноценная семья.
Ее высокомерная позиция слегка раздражала, я просто сидел и думал, черт, ребенок ведь может быть даже не мой...
Мама читала меня как книгу.
— Джейсон, даже не думай, дорогой, этот ребенок твой, я знаю, что это так. Она не настолько глупа, по крайней мере, поговори с ней.
Я спросил, говорила ли Кэсси с ней о том, что случилось.
Она покачала головой.
— Нет, дорогой, я сама сложила два и два. Ты говорил с Крисом?
— Нет, не с тех пор, как видел их вдвоем, нет.
— Так это ты его избил?
— Да, это был я, и я бы сделал это снова, если бы у меня была возможность. Кто еще знает о беременности?
— Она сказала твоей семье, я знаю, что твой отец злится, он думает, что ты напуган и сбежал от своих обязанностей, он не знает о Крисе, она ничего не скажет об этом. Джейсон, ты знаешь, никто не идеален. В ночь на вечеринке вашего мальчишника, Кэсси по сей день все еще думает, что ты занимался сексом с этими стриптизершами.
Я плюхнулся на табуретку:
— Что, как она могла так думать? Я сказал ей, что ничего не было. Это была чертова идея Криса, которого я просил так не делать.
Она мягко улыбнулась:
— Дорогой, не имеет значения, было это или нет. В ее глазах это было так, и она все еще убеждена, что ты обманул ее, и мне пришлось несколько дней говорить с ней, чтобы заверить, что ты не сделаешь такого с ней. Дорогой, я знаю, что ты ничего не делал, я всегда это знала.
Она посмотрела на меня с такой любящей нежной улыбкой:
— Джейсон, я не защищаю ее, я просто говорю, что она была готова простить тебя.
— Но я-то ничего не делал, — взмолился я.
— Разве ты не понимаешь, Джейсон, она думает, что ты делал, и это так же плохо, как если бы ты на самом деле делал? Несмотря на это, она все же простила тебя.
На следующий день я получил неприятное сообщение от Кэсс: «Почему ты рассказал маме о нас с Крисом, теперь она ненавидит меня». Хорошая работа, подумал я про себя. После заявления мамы о стриптизершах я немного задумался, могу ли я простить ее? Если больше ничего нет, нам нужно поговорить, по крайней мере, я был должен ей это.
***
Я зашел в наш дом и постучал в дверь. Когда она увидела меня, то обняла за шею и крепко прижалась.
— Детка, слава Богу, ты дома.
Я пытался отцепить ее, но она повисла, вцепившись изо всех сил.
— Кэсси, я не пришел домой, я пришла сегодня, потому что нам нужно поговорить. Твоя мама сказала, что ты беременна. Я пришел, только чтобы сказать тебе, что буду поддерживать ребенка. Я постараюсь быть хорошим отцом и быть в его жизни как можно больше.
Она увяла как цветок на жарком солнце, и я почувствовал, как она обмякла в моих руках, а потом отстранилась.
— О, понятно. Когда мама сказала тебе?
Мы сидели за столом в тишине, просто глядя друг на друга.
В конце концов, я не смог принять это.
— Почему, Кэсси, почему, почему ты сделала это со мной?
— Я не знаю, Джей. Полагаю, правда в том, что я фантазировала об этом годами. Джей, когда мы были молоды и все делали вместе, я всегда представляла нас троих вместе, Джей, я прошла путь от жизни с родителями к жизни с тобой. Боже, я никогда не ходила на свидания с другими парнями.
Я прервал ее:
— Я тоже нет, Кэсси.
Она глубоко вздохнула:
— Джей, ты знаешь, как мы близки, — она остановилась, чтобы отдышаться. — Все началось, когда у тебя была квартира, и он приводил этих девушек. Мы лежали в кровати, слушая все эти крики и стоны, исходящие из его комнаты. Ну, я просто подумала, что это будет как будто мы трое вместе.
Я сидел, слушая ее признание, она истерически рыдала.
— Джей, мы замечательно занимались с тобой любовью,но я построила эту фантазию о нас троих вместе, втроем. Я была слишком напугана, чтобы сказать тебе об этом, боясь, что ты подумаешь, будто я чокнутая или извращенка. Но тогда, той ночью мы были в постели все вместе. На минуту мы оказались в постели и прижимались друг к другу, потом были губы, целующие меня, и руки, ласкающие меня, я была такой сонной и пьяной, что даже не знала, кто начал стаскивать с меня одежду, я не осознавала, что это не ты. Да, я поняла это позже, до того как начала играть с тобой, но к тому времени я была так возбуждена, что убедила себя, что тебе идея понравится так же сильно, как и мне, Крис был твоим братом. Я не знаю почему... это было глупо, и каждый раз, когда я повторяю это в своих мыслях, я понимаю, насколько я была глупа. Мне очень жаль; Я никогда не хотела причинить тебе боль. Ты можешь когда-нибудь простить меня? Я знаю, это звучит странно и непристойно, но я действительно думала, что тебе может понравиться то, что я делала на самом деле. — Сколько раз Кэсси? Больше не лги. Сколько раз вы с ним занимались сексом?
Она дрожала, трепетала:
— Ты должен верить мне, что это был единственный раз. Ты должен знать, что я никогда не сделаю этого с тобой!
— Черт, Кэсси, я больше ничего не знаю. Я думал, что могу доверять тебе всем сердцем, и оказался неправ.
— Джей, я клянусь могилой моего отца, что это был единственный раз. Кроме той ночи, ты — единственный мужчина, с которым у меня когда-либо был секс.
— Ты видела его в последнее время? — спросил я.
Она кивнула:
— Да, я хожу и навещаю большинство дней, чтобы посмотреть, в порядке ли он. — Думаю, она увидела мрачное выражение моего лица. — Джей, только для того, чтобы увидеть, что с ним все в порядке, мы только разговариваем, и все, что он спрашивает, это приедешь ли ты навестить его? Дорогой, он действительно скучает по тебе.
***
В течение следующих нескольких недель я проводил большую часть своего свободного времени в доме мамы Кэсс, готовя ее к возвращению из больницы. Я косил газоны и держал их в порядке. Это было трудно, потому что мама и папа Криса, когда проезжали мимо, посмотрели на меня недобрым взглядом. Я не мог их винить, но это все равно было больно.
Моя мама не могла поверить, что я ушел от Кэсси, но обещала поддерживать меня как сможет. Она проводила каждый день с Кэсси и ее мамой. Реальность такова, что я думаю, что она любила Кэсси больше чем меня, они всегда были близки. Она всегда хотела двоих детей и скучала по дочери.
Я пытался делать работать и дома. Я косил газоны и держал их в порядке. В своей голове я оправдывал это тем, что мне нужно поддерживать высокую стоимость продажи имущества. Кэсси все еще работала, но с каждым днем ей становилось все труднее. Пока я ремонтировал у них забившуюся канализацию, она спросила, пойду ли я с ней к гинекологу в ее следующий визит, и я, с неохотой, но согласился, желая изменить ситуацию и поддержать ее. Я хотел быть хорошим отцом. Я не хотел, чтобы мой ребенок рос безотцовщиной.
Мы сидели в кабинете у врача, внимательно слушая, как она рассказывает нам, чего ожидать во время беременности, и в процессе она сделала рентген и ультразвуковую диагностику. Я спросил, может ли она назвать возможную дату рождения ребенка.
Она улыбнулась и начала над этим работать, а когда через некоторое время назвала вероятную дату, я начал подсчитывать, и как только я это сделал, то застыл, я думаю, я впал в шок
— Вы сказали, что дата рождения будет примерно двадцать третье января?Она кивнула, улыбаясь:
— Как вы понимаете, Джейсон, я не могу назвать точный день или время, но именно тогда или около этой даты.
Я пытался успокоить свое дыхание.
— Значит, дата зачатия была в апреле, примерно десятого?
Она выглядела немного озадаченной и сделала несколько быстрых расчетов.
— Да, Джейсон, все так, — улыбнулась она. — Это для вас двоих было особенное свидание?
Я встал, откидывая стул назад, грубо отправляя его через всю комнату.
— Еще не слишком поздно для аборта?
— Что?! — закричала Кэсси. — Джейсон, что ты говоришь? Джейсон, боже мой, почему ты так сказал? — она заплакала. — Джейсон, я не буду делать аборт.
Игнорируя Кэсси, я снова спросил доктора:
— Ну, док, можно ли все еще сделать аборт?
Она тоже смотрела на меня в ужасе. Она смотрела на меня с очень обеспокоенным выражением. Она протянула руку и взяла мою.
— Джейсон, все нормально, у многих родителей мерзнут ноги, просто расслабься и мы поговорим.
— Нет, док, мне нужно знать, возможно ли это?
Она выглядела смущенной.
— Джейсон, но десять минут назад вы были счастливы и с нетерпением ждали этого. Да, аборт все еще возможен, но зачем вам это?
Я не мог сдержаться:
— Потому, док, что моя жена занималась сексом с другим мужчиной именно в тот день, вот почему! — я ударил кулаком по ее столу, заставив ее подпрыгнуть. — Я не собираюсь воспитывать чужого ублюдка. Я хочу сделать аборт и как можно скорее.
Кэсси сидела, обхватив голову руками, и смотрела в пол.
— Джейсон, это наш ребенок, дорогой, я прошла тест на беременность за неделю до той вечеринки, детка, вечеринка должна была стать праздником, я была так счастлива и взволнована той ночью.***
В течение следующих нескольких недель все снова стало обычным делом. Я посетил ее вечером после работы.
Мой адвокат позвонил, чтобы подтвердить, что нам нужна дата суда, поскольку Кэсси оспаривает развод. Я попросил Кэсси просто подписать бумаги, чтобы мы могли идти дальше, но она отказалась:
— Джейсон, я буду бороться с этим каждый сантиметр этого пути.
Адвокат Кэсси утверждал, что нам нужно подождать до рождения ребенка. Как и следовало ожидать, суд согласился, и наше слушание было отложено.
Для меня это было такое трудное время. Кэсси каждый день пыталась заставить меня переехать домой, но я отказывался. Я хотел бы быть рядом с нашим ребенком, если бы он был моим, но боль была слишком сильной. Время... Этот ублюдок сыграл свою роль. С каждым днем, проведенным рядом с Кэсси, наблюдая, как растет живот, невозможно было не быть затронутым, и я даже начал рассматривать ее просьбы, я просто не мог смириться с тем, что она сделала, прощение — это не так просто. Главная проблема заключалась в том, что я не хотел, чтобы наш ребенок жил с одним родителем.
Я помог Кэсси покрасить детскую, и мы провели время за покупками таких вещей, как детская кроватка и, конечно, одежда и постельное белье. Я ходил с Кэсс на все дородовые занятия и встречался с акушеркой. Было тяжело смотреть на все эти любящие счастливые пары. Особенно, когда дело дошло до уроков дыхания, и мне пришлось держать ее за руку и помогать ей дышать.
В финансовом отношении все было сложнее, чем когда-либо. Все эти новые покупки, медицинские расходы и попытки сохранить два места жительства растягивали бюджет до предела.
Кэсси была в унылом настроении, постоянно грустная и злая. Она работала неполный рабочий день и проводила столько же времени со своей мамой. Она была измотана. Наша раздельная жизнь только усугубила это.
Возвращение мамы Кэсси из больницы, казалось, оживило ее. Они проводили много времени вместе, поддерживая друг друга. Я перестал ходить к ее маме, потому что та отказалась прекратить проповедовать о необходимости нашей с Кэсс совместной жизни.
Кэсси продолжала видеться с Крисом, хотя это меня бесило. Она регулярно навещала его, когда он приходил в себя. Я сказал ей никогда не пускать его в наш дом, однако однажды вечером после работы я позвонил, чтобы узнать, не нужно ли ей что-нибудь, и на подъездной дорожке была припаркована странная БМВ. Когда я вошел внутрь, за столом сидел Крис и разговаривал с Кэсси. В тот момент, когда я увидел его, я повернулся и выходя захлопнул дверь.
Они оба выбежали за мной, и Крис поймал меня, когда я забирался в свой грузовик.
— Джей, пожалуйста, подожди, я просто хочу поговорить, пожалуйста, приятель.
Я сбросил его руку и быстро повернулся, сбив его с ног, и мне потребовались все силы самоконтроля, чтобы не избить его до смерти. Когда он лежал на земле, я закричал:
— Держись подальше от меня и моей семьи, задница, иначе получишь еще.
Кэсси просто стояла, держась за свой вздутый живот:
— Джей, пожалуйста.
Я просто отступил и уехал. Мне потребовались недели, чтобы восстановить контроль над своими эмоциями.
***
Наконец, наступил большой день. Я был на работе, когда позвонила Кэсс. Я помчался, подобрал ее и отвез в больницу так быстро, как только мог, по прибытии ее отвезли прямо в родильное отделение.
Я оставался с ней все время. Я держал ее за руку на протяжении всего рождения и даже перерезал пуповину. Было больно и замечательно наблюдать за рождением нашего первого ребенка. Мы смотрели видео и вместе посещали все дородовые уроки, но это не полностью подготовило нас к реальности. Я наблюдал за Кэсси, когда ее лицо исказилось от боли, и ее тело дико содрогалось, когда она пыталась вытолкнуть ребенка. Потом все было кончено, ребенок вышел, и врачи и медсестры оттащили его, чтобы быстро вымыть, прежде чем вернуть обратно и положить на руки матери.
Кэсси улыбнулась и выглядела довольной, забыв о прошлой боли, когда она с любовью смотрела в глаза ребенку, я не могу объяснить выражение ее лица, как будто вся боль, которую она только что пережила, исчезла. Кэсси была в эйфории, нежно сжимая свою дочь в таких любящих объятиях. Она протянула мне руку с широкой выжидательной улыбкой:
— Джей, дорогой, подойди и обними ее. Иди, посмотри на нашу прекрасную новую маленькую дочь.
В ее глазах были слезы радости, ее лицо выглядело таким одухотворенным. Но в тот момент, когда я смотрел на это детское лицо, я просто знал, что оно не мое, мне не нужны были анализы ДНК, я просто знал. Не говоря ни слова, я отвернулся и направился к двери. Она закричала:
— Jaaaaasonnnn... — но я просто продолжал шагать с каждым шагом все дальше и дальше, я вырвался из входных дверей на свежий ночной воздух. Хватая огромные глотки воздуха, я подошел к автобусной остановке и рухнул на скамейку. Я сидел целую вечность, переводя дыхание, пытаясь собраться с мыслями.
Мама Кэсси, задыхаясь, выбежала за мной:
— Джейсон, в чем дело, дорогой? Что-то не так? Дорогой, вернись и обними ее.
Я просто поморщился:
— Мама, она не моя.
Она смотрела в ужасе:
— Не будь смешным... ты не знаешь это, дорогой, ты просто параноик.
— Нет, я вижу по ее лицу, что ребенок не мой, а Криса.
Какое-то время мы сидели, просто глядя в космос, не разговаривая, в конце концов, она сказала:
— Джейсон, это рпекрасная маленькая девочка, и ты просто вообрази, что она твоя... Не думай иначе.
Она против моей воли затащила меня обратно внутрь, где Кэсси сидела рядом с люлькой, качая ребенка с широкой улыбкой на лице.
Когда она увидела меня, то спросила:
— Джей, в чем дело? Почему ты ушел? Это такой красивый маленький ребенок, просто посмотри на нее. Она такая маленькая и прекрасная.
Я не хотел ничего говорить, пока там была ее мама.
Мама крепко обняла меня, пытаясь успокоить.
— Джейсон, она просто идеальна. — Ее улыбка была широкой, она была сияющей и счастливой. — Джейсон, она — твой портрет.
Вот и все, теперь я не мог сдержаться:
— Нет, мама, она — точная копия Криса. Этот ребенок не мой. — Я видел, как ужас распространился по лицу Кэсси. Ее лицо превратилось в камень, когда она впитала мои слова.
Я сердито уставился на нее:
— Я сказал тебе, что не буду воспитывать ребенка Криса, но ты не послушала, ты все должна делать по-своему. Тебе лучше позвонить Крису и сообщить ему хорошие новости.
Кэсси рыдала:
— Не будь смешным, взгляни на нее. Она наша, твоя и моя. Пожалуйста, даже не говори этого, Джейсон, ты просто глупый.
Я стоял на месте, качая головой.
— Тест ДНК подтвердит это, но я говорю вам, что этот ребенок не мой.
— Детка, пожалуйста, не говори этого, нам не нужен тест ДНК, мама, скажи ему, пожалуйста, скажи ему. Скажи ему, что она наша.
Мама посмотрела на меня с надеждой сквозь нахмуренные брови.
— Конечно, сейчас не время для этого. Она — красивый ребенок и по крови или нет, она твоя, как только ты обнимешь ее, ты это поймешь.
— Нет, мама, она не моя, ты видишь это так же хорошо, как и я, не ври мне, я тебе доверяю и жду от тебя большего.
Она удерживала меня рядом с собой:
— Дорогой, я не могу сказать, глядя на нее. Когда я смотрю на нее, все что я могу сказать, это то, что она красивая, никто не знает, глядя на детей, похожи ли они на кого-нибудь. Она действительно похожа на тебя, — оптимистично вздохнула она.
— Ну, тест ДНК будет проверкой на практике, — пробормотал я.
Я вышел, остановившись у стойки регистрации, где мне удалось стереть улыбки с лиц медсестер, и зарычал.
— Не указывайте мое имя в свидетельстве о рождении.
Будучи дома, я заперся, когда прозвучали звонки с поздравлениями.
На следующий день Кэсси должна была быть выписана домой. Я взял маму Кэсс, и мы молча поехали в больницу. Когда я вошел, на лице Кэсси была гримаса. Мама вошла, взяла ребенка и обняла ее, Кэсси улыбнулась мне:
— Джейсон, подойди и посмотри на прекрасную маленькую Джейси.
Я был удивлен.
— Я думал, что ты назвала ее Кристин в честь отца, — огрызнулся я.
Кэсси вздохнула, а ее мама отчитала меня:
— Джейсон, тебе нужно указать свое имя в свидетельстве о рождении. Медсестра сказала мне, что ты не позволил им.
— Это верно, мама, я — не отец. Лучше напишите имя Криса, он отец.
— Я не буду этого делать, — фыркнула она. — Его имя не указано в этом сертификате.
Я нахмурился:
— Хорошо, тогда оставь это место пустым, скажи, что отец неизвестен, я не буду платить за этого ублюдка.
Мы вернулись домой, я высадил Кэсси и помог ей установить кроватку. Я собирался уехать сразу же, но был остановлен, когда моя семья пришла навестить, доставая подарки и принося поздравления.
Кэсси выглядела очень грустной, а моя мама выглядела растерянной, когда я отказалась держать ребенка, чтобы она могла сделать несколько фотографий. Я не закатывал скандала, я просто держался в стороне и держал рот на замке, пока они все суетились над ребенком. Мой отец одарил меня самым хмурым взглядом, когда я уклонился от того, чтобы иметь какое-либо отношение к празднованию.
После того как все ушли, и остались только Кэсси и я, она пыталась заставить меня подержать или сделать хоть что-нибудь для ребенка, но я покачал головой:
— Нет, Кэсси, это был твой выбор, а не мой, я же говорил, что не буду иметь ничего общего с этим ребенком, если он не будет моим.
Она отругала меня:
— Джей, ты глупый, ты никак не можешь этого знать, я говорю тебе, что эта прекрасная маленькая девочка наша, твоя и моя. Если ты просто примешь ее и подержишь на руках, все сомнения и опасения исчезнут.
Я вышел, оставив ее наедине с ребенком, и когда подошел к двери, она расплакалась:
— Пожалуйста, Джей, не оставляй меня, ты мне нужен.
— Извини, Кэсси, это был твой выбор, я предупреждал тебя.
В течение следующих нескольких дней я сосредоточился на работе. Внутри я томился, горько созерцая дерьмо, которое мир набросал на моем пороге. Все что я мог сказать, это ебать, ебать, ебать, ебать. Кэсси не могла работать, и я знал, что у нее нет денег, поэтому я стал покупать продукты и оплачивать коммунальные услуги. Это был один из тех случаев, когда мама повлияла на меня.
— Сынок, ты должен начать признавать этого ребенка. Она здесь, и она никуда не денется, ты должен принять ее. Пожалуйста, сынок, просто подержи ее на руках, как только ты это сделаешь, ты поймешь, что она твоя.
Я только покачал головой, бросил сумки и исчез.
***
Две недели спустя результаты анализов ДНК пришли по электронной почте, и, как я и подозревал, этот ребенок никак не мог быть моим. Кэсси была с мамой у врачей, проходя обследование. Я пошел домой, распечатал результат анализа и оставил его вместе с моим обручальным кольцом на кухонном столе с запиской. Записка была короткой:
«Кэсси, я сказал тебе, что ребенок не мой. Хорошо, ты получила то, что хотела. Теперь у вас с Крисом есть ребенок. Удачи». <
